в

Хранительница

Хранительница
rcl-uploader:post_thumbnail

Я пишу эти строки и думаю о том, как давно и недавно это произошло. Действительно ли я жила среди простых людей? Носила ли я часы? Имела ли друзей и подруг? Была ли я когда-то девчонкой? Боялась ли я жары и холода? Нуждалась ли каждый день в воде и пище? С тех пор прошло слишком много лет. Жизнь уходит из меня вместе со знаниями, капля за каплей, строчка за строчкой, написанная собственной кровью.

Все началось в те времена, когда я еще была обычным человеком. Мы с еще несколькими девочками снимали дом в Старом городе и учились в институте. Как жили и учились, рассказывать не буду, ведь это теперь всё равно не важно. А потом я стала Хранительницей. Всё произошло так неожиданно, что только теперь я поняла, зачем это было нужно.

Надо сказать, в том домике, который мы снимали будучи студентками, с канализацией и прочими удобствами было не очень. Дом был построен еще после войны и особых изменений с тех пор почти не претерпел. Все удобства были во дворе, в том числе душ. Зимой он не работал, потому что вода в баке должна была нагреваться солнцем. Еще ее нужно было постоянно набирать. Душевая была небольшой пристройкой к дому и имела одну общую с ним стену. На второй год мы с девчонками скинулись и поставили там бойлер — стало гораздо комфортнее жить. Значит все дальнейшие события произошли со мной, когда я училась на втором курсе. Точно помню, что когда я зашла в душевую, чтобы никогда не вернуться назад, я испытывала огромное удовольствие от пара, поднимавшегося от льющийся воды. Это последнее яркое ощущение из прошлой жизни, которое я отчетливо помню…

А еще в округе было много больших и толстых котов. Они всё время слонялись по двору и крышам и громко орали весной.

Итак, я вошла в душевую и открыла кран. Вода была горячей. От нее валил густой приятный пар. Я стала раздеваться. И тут произошло то, чего я не ожидала: стена обвалилась открыв неизвестно куда ведущий тоннель. Я очень удивилась, ведь стена была наружной и за ней должна была быть улица! Мысленно провернув в голове, что я сегодня ела и, главное пила и курила, и решив что обман зрения вызван вовсе не потребленными продуктами, а бессонной ночью (накануне мы отмечали День рождения факультета), я решила тут же обуздать разыгравшееся воображение действием. И шагнула вперед желая пощупать рукой стену. Но стены не было. Был темный тоннель, широкий и прохладный, из него отчетливо тянуло сыростью.

Мне очень захотелось узнать, куда он ведет. Я выключила воду, натянула штаны и футболку, сунула ноги в тапочки, и нащупав в кармане зажигалку, шагнула вперед. Сначала пол был ровным, а сам тоннель освещался светом лампочки из душевой. А потом я провалилась вниз. Свет пропал. Я очень долго падала, но потом что-то смягчило мое падение, и я легко приземлилась на ноги, как-будто не пролетела несколько сотен метров, или километров, вниз, а спрыгнула с табуретки. Здесь стояла полная темнота. Я была скорее удивлена, чем напугана. Зажигалки в руки не оказалось. Я попыталась нащупать ее на полу, очевидно выронила во время падения, но это оказалось тщетным.

Постепенно глаза привыкли к темноте: я увидела, что стены ямы, ровные и гладкие, уходят вверх, но света там не видно. И что впереди узкий коридор. Стоять и ждать было бесполезно и я пошла вперед в надежде выйти куда-нибудь. Я конечно слышала, что под городом есть подземные ходы, но чтобы они начинались из стен!

Я пошла по тоннелю с гладкими сырыми стенами. Впереди показался свет. Я ускорила шаги и вскоре оказалась в зале, освещенном стоящий на каменной плите лампадой. Тени залегли во всех углах и нишах стен. Рядом с лампадой лежала раскрытая книга. Одна из теней отделилась от стены и подошла ко мне оказавшись невысокой худощавой женщиной в заношенном до дыр длинном балахоне и черными волосами до щиколоток. Глаза женщины ярко блестели, она смотрела на меня с облегчением человека, приговоренного к смертной казни, но в самый последний миг получившего помилование и свободу. Я никогда раньше не видела таких людей, но сразу поняла, что это должно выглядеть именно так. Лицо женщины было торжественно.

– Вот ты и пришла, – ее голос, хоть и звучал тихо и хрипло, отразился гулким эхом сводах маленькой пещеры. – Я знаю что ты еще ничего не понимаешь, как я когда-то, но ты всё скоро поймешь, ведь обратного пути всё равно нет. Разговор будет долгий. Может присядем?

Сказав это, женщина направилась к каменному ложу у стены, застеленному истертой до дыр шкурой, и сделала приглашающий жест. Ее движения были плавны неспешны, при этом они выражали только добро, и я молча повиновалась. Пока она говорила, я не произнесла ни слова. Женщина рассказала мне о Книге знаний, которая живет со времени появления первого слова, задолго до того, как человечество научилась писать. Книга была принесена сюда издалека и подарена первой Хранительнице, которая должна была дополнить ее новыми знаниями, а потом передать способной к продолжению преемнице. Книга сама выбирает новую Хранительницу и чувствует, когда ее силы иссякнут.

Книга не должна попасть в руки других людей – это прервет развитие разума на земле. И поэтому главная задача Хранительницы состоит не столько в писании Книги, сколько в охране ее от чужих рук. За это Хранительница получает всё: долгую молодость и неисчерпаемую силу. Но если она сделает ошибку, то должна до прихода новой Хранительницы жить вдали от людей, капля за каплей отдавая себя Книге. В венах моей наставницы почти не осталось чистой крови – ее заменила вода из источника, сочащаяся из скалы, служащая ей единственной пищей.

Так будет и со мной после того как я совершу первую и последнюю роковую ошибку. Не совершить ее я просто не могу – всем свойственно ошибаться, но я ни за что не должна допустить попадание книги в чужие руки – это равносильно концу света. А еще, по ее словам, мне будут помогать два Хранителя Тайны, которые в случае роковой ошибки придут на помощь Книге и помогут мне сделать всё необходимое для этого.

– Как мне найти их? – спросила я.

– Они сами найдут тебя и будут жить неподалеку, – ответила Хранительница Книги знаний, – они чувствуют Книгу и всё что с ней происходит. А заодно и с тобой. А теперь нам пора.

Сказав это, она встала и, взяв меня за руку, повела к камню, служившему ей все эти годы столом, на котором лежала книга, уже почти законченная. Потом Хранительница взяла лежавший рядом маленький ножик и постояв несколько секунд с закрытыми глазами, аккуратно надрезала себе указательный палец и стала выдавливать кровь в чернильницу. Когда она заполнилась наполовину, женщина положила палец в рот, а когда вытащила, на нем уже не было никакой ранки. «Теперь твоя очередь» – сказала Хранительница протягивая мне ножик. Не чувствуя сомнений и страха, я порезала свой палец и заполнила кровью чернильницу, правда фокус с мгновенным заживлением ранки у меня не получился. Женщина взяла старую перьевую ручку и помешала ей в чернильнице – кровь ярко засветилась сначала красным, а потом голубым светом, и стала быстро писать на последней странице этой ярко светящейся жидкостью. Вскоре осталось только поставить точку, но вместо этого она приложила в том месте мой еще кровоточащий палец. Красное продолговатое пятно с хитросплетением линий стало печатью, завершающей окончание миссии одной Хранительницы и вступление в права следующей.

Свечение буков погасло, они быстро высохли. Бывшая Хранительница бережно закрыла книгу и отдала мне в руки.

«А теперь нам пора наверх, – сказала она со вздохом облегчения. – Возьми меня за руку»…

Продолжение следует…

Учасник

Автор: Angry Owl

Не макаю в чай печеньки

Что вы об этом думаете?

Добавить комментарий