Рассказы Журналиста казались мне какими-то небылицами. Я, наверное, до конца не осознавал, что здесь происходит. Приходило на ум одно — нужно продвигаться к ЧАЭС.

Журналист сообщил, что знает, как подобраться к ЧАЭС, но это опасно, и он доведёт только ко входу. Я усмехнулся, однако выбора особого у меня не было. Тем временем пришло сообщение от Григорьева: «Наша мобильная лаборатория прибудет вертолётом завтра в 8:00. Подготовьте точку».

Я почесал лоб и дал взглянуть на сообщение Винчестеру. Тот, глубоко вздохнув, буркнул, что пойдёт собирать снаряжение к завтрашней встрече учёных.

Журналист сказал, что проведёт нас на свою базу в Припяти, где он расскажет подробности о Чёрном Монолите и даст необходимые документы. Из беседы я понял, что нас ждал довольно долгий маршрут. От станции Янов мы должны будем проследовать в сторону завода «Юпитер», от него направиться к отделу милиции, дальше двигаться к 16-ти этажке, а возле неё, в ДК «Энергетик», и находится их база.

Пережив день в сталкерской суматохе и беготне, я решил улечься пораньше, так как на утро предстояло много дел. Мои друзья, как всегда, расположились у костра и мило о чём-то беседовали. Меня же мучало странное чувство тревоги. Я закрыл глаза и попытался уснуть.

— …Иди ко мне и ты обретёшь… —  раздавался странный голос, как вдруг Человек в капюшоне прервал его автоматной очередью. Красное небо с молниями, я вижу ЧАЭС и до неё остаётся всего несколько шагов… Но мою руку хватает этот человек, я смотрю ему в глаза, а под капюшоном пустота, чёрная-чёрная пустота…

Я очнулся в холодном поту. Светило солнце, было тепло и дул прохладный ветерок. Слышалось щебетание птиц и весёлая беседа мужиков на улице. Я осмотрел свои руки: всё было хорошо. «Приснится же херня!» — подумал я.

С этой мыслью я двинул на улицу, надо было идти встречать учёных.

Я вообще не люблю, когда меня будят по причине того, что последним делал это Винчестер со словами: «Эржан, вставай, ты обоссался». А по поводу снов, надо таблеток у науки взять, тех, которые не тонут.

На улице творилась суета и беготня. Винчестер схватил меня под руки и потащил к точке с громкими криками, что мы всё просрали, хибару яйцеголовых скинули, а мы не проконтролировали. Я лишь качал головой, ничего не понимая.

Придя на место, мы убедились, что бункер был отгружен правильно, и всё с ним хорошо. Бонусом нам передали несколько коробок консервов, немного лекарств и ящик водки. Сегодня намечалось что-то интересное.

Вечер начался у общего костра. Стало известно, что к нам подошла ещё группа сталкеров. Особенно запомнился неуклюжий и разговорчивый  Банан. Из оружия он имел при себе старенький ПМ, изрядно потрёпанный жизнью, и кучу придуманных историй, как он спасал мир от Зоны.

КПК сегодня ни у кого не затыкался: много было перестрелок и погибших. Обычно водится такая традиция — о погибшем сталкере в общем эфире сообщать причину смерти.

Журналист перехватил беседу и рассказывал новоприбывшим о Припяти, о мутантах, артефактах и Чёрном Монолите. Шмыга и Банан, раскрыв рты, слушали его и чуть ли не конспектировали каждое слово.

Отогнав подсрачниками почётную публику от Журналиста, я сел и начал обсуждать с ним завтрашний поход, к нам присоединился и Винчестер. Шмыга и Банан, как два суслика, наблюдали за нами из-за ящиков.

Договорились выходить поутру. Рассвет начался стремительно, и уже спустя час мы были у завода «Юпитер» и весело отстреливали Тушей и собак.

Дальше наш путь лежал к отделению милиции, где у Журналиста, по его словам, был схрон. После, пополнив запасы патронов, мы двинули к 16-ти этажке.

Проходя по улицам Припяти, меня поразила абсолютная тишина. Изредка было слышно карканье ворон и шуршание кустов. В воздухе стояла необычайная тишина, а в голове как будто раздавался громкоговоритель, неразборчиво, словно где-то вдалеке. Иногда были слышны автоматные очереди и крики. Я спросил у Журналиста:

— Что это? Как будто громкоговоритель в голове?

— Призраки Припяти. Шучу — это эффект от малого подавителя у ЧАЭС. Он создаёт голоса в голове и эффект паранойи, — ответил Журналист.

— А кто орёт-то? — поинтересовался Винчестер.

— Это у ЧАЭС. Фанатики мучают сталкеров.

Мне стало немножко не по себе. Опять это чувство страха. Мы прошли 16-ти этажку и уже направились к базе Журналиста. Я в глубине души ему не доверял. В это же время мои спутники собирали артефакты, а кто поумнее, составлял карты аномалий и ставил пометки.

Мы подошли к ДК. Журналист сказал вести себя тихо. Мы гуськом спустились в подвальное помещение, и он открыл массивную металлическую дверь.

Внутри смотрелось довольно уютно: всё было обставлено старенькой мебелью. Чувствовалось, что здесь он обитает не один.

Я поинтересовался, где его товарищи. На что Журналист удивлённо пожал плечами и ответил, что они даже записку не оставили, и это выглядит очень странно. После этого он достал флешку и карту.

— На флешке данные для учёных по Подавителю у ЧАЭС и аномальным образованиям Припяти, а также информация по группировке «Чёрный Монолит». На карте покажу безопасный проход к Подавителю. Дальше сами.

—  Спасибо! Флешку пусть Винчестер возьмёт, а меня интересует проход и расположение Подавителя.

Изучив карту, я понял, что мой единственный путь лежал к ПЗРВ «Подлесный». Надо было сообщить товарищам, что здесь наши пути должны разойтись, но я никак не мог решиться.

Выйдя из ДК, мы начали думать, что будем делать дальше, но наши планы прервал выстрел, а затем взрыв в метрах 20-ти.

—  Фанатики! Отступаем! — закричал Журналист.

На земле лежал Винчестер, зажимая руками отверстие в животе. Его схватил Шмыга и Банан, потащив в убежище Журналиста. Раздался ещё один взрыв. Я не понимал, куда целиться, и стрелял в сторону гостиницы «Полесье».

—  Уходите, я вас прикрою! — крикнул я, рванув в противоположную сторону, периодически постреливая. Отвлечь на себя фанатиков мне удалось, теперь их надо было скинуть с хвоста.

Спустя час беготни я был на автостанции. Оттуда прямая дорога до ПЗРВ «Подлесный».

Голоса в голове усиливались…