Связанные зовом (Глава 14)

Говорил Индеец коротко. Его обычную болтливость как ветром сдуло.  Он обрисовал им сложившуюся ситуацию буквально в нескольких коротких фразах, периодически отстреливаясь от пытавшихся достать его с ЧАЭС «монолитовцев». Фанатики в ответ однообразно ругались, грозясь отомстить за павших братьев и не дать коснуться Монолита.

– В общем, нам пи$#ец, – подытожил он.

– Это мы еще посмотрим, – Фикус решительно передернул затвор винтовки и перезарядил дробовик. – Хруст, прикроешь нас? Там сейчас реальное мочилово намечается. С твоей рукой там делать нечего. Индеец, ты ведь со мной?

– Да.

Хруст деловито осмотрел СВД и положил рядом винторез.

– Ты патроны экономь. В голову стреляй, – напутствовал его Индеец.

– Разберусь.

– Ну, пошли. Как потише станет, подходи. Только осторожно, Хруст, не нарвись.

– Да понял я…

В следующие минуты окружающая реальность превратилась в настоящий ад. Оба так и не запомнили, скольких они убили, и сколько раз чуть не убили их. Фикус нажимал на спусковой крючок пока не заканчивались патроны, менял магазин, снова стрелял по напирающим, выскакивающим из-за углов, ненавидевшим их людям в серой форме. Индеец делал то же самое. Все посторонние мысли покинули его голову, даже зрение как будто бы перестало воспринимать яркие цвета.

Они передвигались между возможными укрытиями, то сближаясь, то отдаляясь друг от друга. Иногда тела падали без их участия — это Хруст прикрывал их огнем. Вскоре хлопки перестали быть слышны, а они все шли и падали — перешел на винторез. Они почти одновременно подбежали к дверному проему, где их уже поджидали новые противники. Сколько они так пробивались, оба не запомнили. Благо, Фикус неплохо помнил устройство ЧАЭС изнутри и знал, куда им идти.

Один раз их чуть не достали гранатой, но они успели скрыться за углом. Потом стали подниматься наверх. Снова в кого-то стреляли. Когда патроны закончились, Фикус отшвырнул винтовку и достал из-за спины дробовик. Да сколько же их? Индеец уже давно выбросил свой напрочь заклинивший АКСУ и теперь отстреливался из подобранного с трупа АКМа. Потом отшвырнул и его, и подобрал что-то еще, Фикус не следил, главное, чтоб оставался рядом. У них обоих было в те моменты лишь две цели — идти вперед, уничтожая противника? и беречь спину друга.

А вот и вход в лабораторию. Фикус выбил дверь ногой, швырнул внутрь последнюю гранату, спрятался за угол и тут же кинулся вперед, добивая тех, кто остался.

У пульта управления скорчились двое людей в белых халатах.

– Не убивайте! Мы ученые! Мы работаем над проектом!

– Где они?!

– Процесс уже запущен. Нас заставили запустить его с неполным комплектом. Даже мы сами не знаем, каковы будут результаты.

– Останавливайте.

– Невозможно. Нужно дождаться завершения.

Фикус прошел в соседнее помещение. Две из четырех капсул были закрыты. В одной он увидел Зайку. В другой лежала незнакомая черноволосая женщина.

– Останавливайте сейчас же!

– Это невозможно!

– Почему?

– Процесс перемещения уже начат. Даже если мы остановим, находящиеся в контакте с «душой» объекты вряд ли останутся вменяемы, возможен даже летальный исход.

Индеец подошел к капсуле, в которой находилась Ворона, и прижался лбом к стеклу.

Фикус снова принялся напирать на ученых.

– Неужели совсем ничего нельзя сделать?

– Есть один способ. Теоретически. – Ученый вздохнул подбирая слова. – Но он может и не сработать.

– Какой?

– Можно войти в коллективный разум, и если они еще не слились с ним, попытаться вывести их обратно.

– Согласен. Что для этого нужно?

В дверном проеме показался Хруст.

– Ну что?

– Подожди. Что нужно?

– Лечь в капсулу, подключиться и войти в контакт.

– Согласен.

– Фикус, а может не надо? Вдруг они тебя обманывают?

В ответ прозвучало непечатное ругательство. Хруст обиженно пнул лежавший поблизости труп и прошел в помещение с капсулами. Осмотревшись, он вернулся и снова предложил другу подумать, но тот даже не отреагировал на него.

Один из ученых уже что-то быстро переключал на пульте. Второй готовил Фикуса к предстоящему действию. Ему сделали укол, от которого захотелось расслабиться и закрыть глаза, помогли забраться в капсулу и подсоединили к вискам датчики.

– Готовность десять секунд… запускаю…

Яркий свет. Полная дезориентация в пространстве и времени.

Потом он почувствовал под ногами твердую поверхность и услышал вдалеке голоса. Он пошел на звук ничего не видя перед собой. Голоса приближались. Свет немного потускнел, и он увидел поросший высокой травой холм, на вершине которого виднелись две фигуры. Одна из них оказалась высокой черноволосой женщиной в развевающимся на ветру длинном платье. Вторая — девушка, почти подросток, в коротких шортах и маечке. К ним тянулись четыре темных, бесформенных силуэта. Женщина чем-то отмахивалась от них. Другой рукой она прикрывала жавшуюся к ней девушку.

Он побежал к ним путаясь ногами в высокой траве. Четверо бесформенных были к ним все ближе. С каждым разом женщине все труднее было отталкивать их, и после каждой отбитой атаки она опиралась на девушку чтобы перевести дыхание, но не сдавалась.

– Кто ты такой? – прозвучал откуда-то сверху бесполый голос.

– Я пришел за тем, что мне дорого. Вам не нужно знать мое имя.

– А что ты можешь им дать кроме тягот человеческой жизни? Я дам им вечность, спокойствие, мудрость, безграничные возможности для созидания. Так что же предложишь им ты, человек? Я могу позволить тебе присоединиться ко мне. Вместе мы сможем изменить мир, сделать его лучше, ярче, интереснее.

– Со мной они останутся людьми.

– А что ты подразумеваешь под «остаться людьми»? Жалкое существование длинной в несколько десятков лет, хрупкое тело, границы возможностей?

– Возможность чувствовать. Возможность совершать и исправлять ошибки. Возможность любоваться красотой. Есть тут у вас такое?

Он обернулся, но никого не увидел. Но он этого не говорил. Так кто же? Кто решился пойти следом за ним? Хруст или Индеец?

– А как насчет любви? – продолжал его друг. – Вы хоть знаете, что это такое? Кем были вы прежде чем объединиться?

– Я знаю, что такое красота. И как ценно отсутствие боли и страданий. Что такое сила? Что такое власть? Что такое человек? Это я.

– Ты всего лишь коллективный разум, властвующий над мертвой землей, – он сделал шаг вперед. – Что лучше, вечность в безвременье или несколько десятков лет, наполненных смыслом?

– Что лучше, хрупкое тело или отсутствие такового напрочь?

Рядом зашуршала трава под ногой сделавшего шаг друга.

– Разве бестелесное может чувствовать?

Их философский спор продолжался долго. Он уже и сам начал забывать, с чего все началось. Быть может, некоторые аргументы приводились в пример по нескольку раз? А можно ли вообще переспорить коллективный разум?

Важным оставалось только одно: с каждой словесной победой удавалось приблизиться еще на шаг к стоящим на холме женщинам. Черноволосая больше не отбивалась. Она стояла понуро опустив голову и закрывала собой девушку.

Когда до них оставалось сделать всего пару шагов, свет снова стал нестерпимо ярким, а потом также резко наступила темнота и полная дезориентация…