Байка из ада

– Так как тебя, говоришь, зовут? – пожилой потасканный демон Урий с куриным пером за волосатым ухом вяло шуршал препроводительными бумагами мелкого беса нижнего звена, который скромно стоял у стены в ожидании вердикта.

– Азазель, – робко пискнул бес и нервно щелкнул хвостом по колонне, вырезанной в виде бычьего фаллоса.

– Та-а-ак, значит… – Урий разбирал с трудом куроляпицу канцелярской секретарши Геллочки, пишущей на адском албанском с ужасающими ошибками. – Портил ка… казенное имущество, превращая его в свиней и жаб, как-то: пыточных стульев 5 штук, котлов для варки грешников 1 штука, цистерна с маслом на три тонны – 2 штуки. Сыпал ведьмам в зелье ненужные компоненты, сводя на нет все усилия по обработке людской массы. Завел кота, методом генетических экспериментов отрастив ему лишнюю голову и крылья…

Тут демон с изумлением поднял глаза на подотчетного шкодника и продолжил: – … и крылья. Назвал кота Гаврюшей… Ишь ты… Это в честь Гавриила, что ли?

Азазель шмыгнул носом и робко сказал: – Крылья для мобильности. Кличка в честь троюродного дедушки.

Список злодеяний затянулся. Мелкий бес заскучал и, вытащив откуда-то из мохнатой подмышки бритву, начал вырезать на колонне голую женщину. По мере законченности, рисунок начал оживать и подмигивать художнику, а также показывать неприличные жесты.

Урий, увлекшись чтением, впал в риторический экстаз, потрясая свитком, как дамокловым мечом и подвывая в особо выразительных местах.

Последним пунктом в канцелярском шедевре Геллочки был самый тяжелый, в списке возможных злодеяний, проступок – Азазель ухитрился выпустить из ада закоренелую грешницу, попутно ее обрюхатив.

– Даааа, – потрясенно пробормотал демон-нарядчик, засунув себе в ноздрю здоровую понюшку горючей серы и чихнув на провинившегося мелким ядерным грибом.

Азазель смотрел чистыми желтыми глазами на Урия, всем своим видом показывая, что он образец послушания и адовой исполнительности.

– Так, котлы ты мыл. Грешников варил. Был загребным у Харона, до тех пор, пока тот не обнаружил, что ты тыришь у него золотые монеты. Выгуливал Цербера. Он сдох от перегрузок, пришлось у Великой Сyки просить щенка… Ну и куда тебя девать, а? – Урий раздраженно засопел и шмякнул хвостом по колонне, которая от мощного удара треснула в трех местах и покосилась. Картинка-девушка лишилась ноги и зарыдала.

– Может быть, снова к проституткам? – робко спросил Азазель.

– Вот уж хрен тебе, умник мелкий, – и демон ожесточенно начал колотить копытом по кнопке на телефонном аппарате – белом с золотом, стоящем в центре массивного чугунного стола, заваленном распоряжениями, циркулярами и прочими адскими писульками.

Когда на том конце провода сняли трубку, Урий, не здороваясь, заорал: – Ханаим респект, Гаврила! Забирайте в свои круги этого пакостника, не портьте мне годовую отчетность такими шлемазолами! Пусть с Михаилом драконов гоняет. А еще лучше – в люди его определите, пусть там срокА мотает!

В трубке что-то тихо, успокаивающе булькнуло, в ухо демону ударил луч света и тут же потух. Урий придавил трубкой телефонный аппарат и удовлетворенно повернулся к Азазелю.

– Ну что, вопрос решен. Пойдешь на Землю, в люди. Пока на тысячу лет, а там посмотрим. А чтобы тебе служба медом не казалась – поменяем тебе пол на женский. Ничего, замуж выйдешь, попортишь кровь какому-нибудь мужику, а он тебе – лицо, глядишь, и образумишься…. Свободен!