Попаданец

— …Дежурная часть, стршнлийтнат Фмчев слушает, — меланхолично сказал Фома в трубку. — Да. И что? Ага. Та-ак… А зачем же вы его впустили? Ах, даже паспорт с пропиской показал? СОВЕТСКИЙ?! Ага… И чего хочет теперь? Ах вот оно что… Вас понял, давайте адрес. Да. Да. Есть. Все, выезжаем.

Видимо, на той стороне дали отбой. Фома посмотрел на пикающую трубку, как на кусок говна, зверски замахнулся в намерении от души ебануть трубкой об стену, но на середине замаха передумал портить казенное имущество и опустил трубу на рычаги бережно и плавно.

— Чего там, Фома? — спросил я.

— С-сука, — с чувством сказал Фомичев. — Как меня дебилы заебали, а!.. Звонит бабка Митрофановна с Седова, 37, восьмидесяти шести лет. К ней в дверь щас какой-то мудак позвонился. Трясет советским паспортом, одет как бомж и уверяет, что он токо за сигаретами вышел, тут хуяк свет мигнул и уже все вокруг новое, незнакомое, а в родной евойной хате сама собой возникла бабка.

— Может, наркоман? — привычно предположил я.

— А хуй ево знает. Может, так, а может, просто ебанутый. Но бабка говорит, прописка у него действительно есть, в ее адресе. Они там сейчас с бабкой чаи гоняют, он милицию требует и телевизора шугается. Это, скорее всего, знаешь что? Это какой-нить пидар дедов паспорт нашел и решил приколоться, типа он попаданец, а это креатив. Рожает же земля дураков… Однако что-то надо делать, Серега. Вызов есть, положено отреагировать.

— Отправь туда Вадима с Пашей, — предложил я. — Они ребята простые, грубые.

Фомичев кивнул и вроде даже сделал движение к пульту, но вдруг уставился на «обезьянник», и глаза у него остекленели.

— Попаданцы, блядь, — повторил он с тихой ненавистью. — Перформанс, блядь. А ну, Серега, покажем этому в жопу раненому бабуину перформанс.

«Обезьянник» у нас был нынче забит не безыдейно, а по случаю дня рождения Сталина. Компания реконструкторов решила отметить днюху Вождя в «Веселом цыпленке». В ходе гулянки кто-то из отмечающих взялся размахивать наганом, бармен очканул и вызвал пепсов. Простые грубые ребята из патруля, действуя согласно уставу, деловито опиздюлили сталинистов, оружие изъяли, а обездвиженные тела сгрузили в дежурную часть. (Наган, правда, оказался сигнальным.) Фома подошел к клетке и некоторое время пристально изучал притихшую компанию, примерно как людоед выбирает кого попухлее.

— Ты и ты, — наконец решил он. — Раздевайтесь, нах.

— Аааа…за-за…зачем?! — пискнули из-за решетки.

Фомичеву не понравилось, что задержанные задают ему вопросы. Он подвигал нижней челюстью и стал похож на лося. Страшно — того и гляди, лягнет.

— Затем, — сказал страшный лось. — Мне нужны твоя одежда и мотоцикл.

… «Бобик» мы оставили за углом, к самому подъезду подкатывать не стали — вдруг кто-нибудь спалит в окошко, и весь эффект насмарку. Дом был «кировский», построенный в 30-е годы при советской власти, с унылым плоским фасадом казенного желтого цвета, и такая же унылая была бабкина квартира на третьем этаже — с истертыми древними обоями и обстановкой как на хате у Верки-Модистки из «Места встречи». Дверь была прикрыта, но незаперта. Фома уверенно прошагал на кухню, где сидели за чаем предполагаемый ебанат и бабка, и небрежно бросил ладонь к околышу:

— Старший лейтенант НКВД Фомичев. Ваши документы.

Эффект получился ожидаемый. При виде двух суровых офицеров НКВД в шикарных галифе, хромовых сапогах и с алыми уголками в малиновых петлицах хозяйка ахнула и перекрестилась. Попаданец, сделавшись глупым с лица, попытался встать. Фома железной рукой придавил его обратно.

— Сидеть! Предъявите документы! Это что? Советский паспорт?! А ну руки на стол!.. Сержант, наручники на него, живо. Обыскать. Ого, и деньги какие странные! Совсем разучились работать там, у вас в загранице? Или, думаете, в НКВД одни дураки работают? Сидеть, я сказал! К вам, гражданочка, тоже вопросы имеются. Это что за прибор у вас? Телевизор? Для чего он? Позволяет ли он принимать заграничные радиопередачи? Та-ак… А ведь в Советском Союзе такой техники пока не существует, Тамара Митрофановна. Похоже, сержант, мы с вами тут шпиона накрыли. Немецкого, небось? А? Или английского? В глаза мне смотреть! С какой целью прибыли в Советский Союз? А вы, Тамара Митрофановна, пишите пока заявление о добровольном сотрудничестве, вот вам бумага, перо…

…Через полчаса у нас было заявление бабки о добровольном сотрудничестве и чистосердечное признание английского шпиона. Шпиона мы вывели в чисто поле, поставили лицом к стенке и пустили пулю в лоб. Когда Фома ткнул ему пальцем в спину и одновременно стрельнул холостым на воздух, шпион обосрался.

Бабка предлагала нам водки, вареной картошечки, плакала от умиления и просила заходить почаще.

Фома через месяц купил в дежурку лампу с зеленым абажуром и самовар, а еще через три — перевелся в уголовный розыск. Говорят, раскрываемость у него — стопроцентная.

© Непальская домохозяйка