Angry Owl
Как всегда, присутствуют алкоголь, курение и ненормативная лексика. Я предупредила!
Чтобы хоть как-то отвлечься, он подыскал себе несложную работенку – раздобыть части тела мутанта – и отправился на Армейские склады, где накануне видел несколько подходящих особей.
Но не успел он дойти до деревни, как на связь вышел, кто бы мог подумать, Меченый.
«У тебя все в порядке? Извини, что не дождался. Времени не было. Проводник торопился. Вот я и сорвался, как только сообщение получил. Человек из группы Стрелка просил передать, что готов встретиться со мной в их тайнике. Отправляюсь туда. Ты тоже подтягивайся. Ну, если, конечно, тебе по-прежнему интересно…»
Шрам присел под деревом и еще раз прослушал сообщение. А ведь интересно, черт побери. Он поймал себя на мысли, что все это время следовал за бывшим врагом не для того, чтобы убить, как только появится настроение, а потому, что и сам увлекся его загадками, проникся маниакальной упертостью этого сказочного сумасброда. Да так, что по-другому уже не хочется. Ну пойдет он сейчас, пристрелит того кабана, оттащит Бармену копыта, получит свои деньги. А дальше что? Еще какую-нибудь ерунду для кого-то поищи, или пойди пристрели очередного беднягу, который имел неосторожность перейти дорожку кому-то, имеющему средства, чтобы оплатить услуги профессионального охотника за головами.
– Скукота-то какая… херота… – протянул наемник и выудил из кармана плаща сигарету. – Ладно, теперь тебе придется меня подождать, – добавил он уже про себя, обращаясь к Меченому, – сначала копыт для холодца раздобуду. Или, чего там они из них делать собрались…
Поднявшись на холм, он быстро отыскал следы замеченных накануне кабанчиков. Вскоре нашлись и они сами. Жаль было тратить ценный боезапас на подобную цель, но времени на составление плана умерщвления животных более экономным способом не было.
Наемник все же попытался вышибить секачу мозги метким выстрелом в глазницу, но переоценил свои возможности, промазал, положив пулю на несколько сантиметров выше намеченного. Подраненный кабан заметался по поляне и сдуру влетел в «трамплин». Испуганная кабаниха с визгом ломанулась через кусты, уводя за собой пятерых полосатых поросят, похожих на толстые, перезревшие огурцы.
– Тоже вариант, – довольно хмыкнул Шрам и, дождавшись, когда треск в кустах и визг овдовевшей свиноматки стихнут, подошел к издыхающему кабану и добил его точным ударом ножа в сердце.
Как не старался побыстрее, а до ночи дотянул, вынужденный по дороге обратно отбиваться от «севшей на хвост» стаи диких собак, привлеченных соблазнительным запахом сырого мяса.
– Борцы с Зоной, мать вашу, а псинов в округе пойти перестрелять – всем в лом. Одни понты, – проворчал наемник, оказавшись, наконец, за воротами. Позади послышались выстрелы и возмущенные вопли «долговских» вахтенных, отбивавшихся от остатков стаи. Из принципа помогать не стал. Пусть разомнутся. Им полезно.
Идти ночью через «Свалку» – затея сумасбродная, там и днем не цветочная лужайка, но выбора нет. Можно, конечно, дождаться утра, передохнуть, сил набраться, но он и так потерял достаточно времени, выбираясь с «Милитари». Зная неусидчивый характер Меченого, шилу в жопе которого позавидует любой шершень, заставлять его ждать – себе дороже. В какую переделку он снова угодит, и какие от этого будут последствия, неведомо никому. Хватит с него х-16, по крайней мере, Шрам очень надеялся, что у Меченого хватит благоразумия на то, чтобы не лезть самому на «Радар». Наверняка, Бармен уже отправил ему сообщение, чтобы поторопить.
У каждого в этом деле своя выгода. Кому-то самого себя найти, кому-то правду узнать, а таким, как Бармен, или Воронин – лишь бы свои карманы набить, да побольше. И пусть лидер «Долга» сколько угодно распинается про благие цели, уж кому-кому, а Шраму ему мозги не запудрить. Деньги не пахнут. Даже если и пустит часть на улучшение своей организации, в карман положит гораздо больше. После «Арены» доверия к нему нет. Уж на что сердце у наемника закаменевшее, а, как вспомнит, как того мальчишку под возбужденный рев толпы пес рвал, так тошно становится.
И все же он смог, дотянул, никуда по пути не вляпавшись. Талант, как говорится, не пропьешь.
Неподалеку от фабрики он заметил прошмыгнувшего в сторону болотца старика в длинном плаще. Впереди него бежала огромная, мордастая псевдопсина, да еще и оглядывалась так, будто странный дед приходился ей хозяином. Чего только от усталости не померещится! Сталкер-старик, да еще и с мутантом! Что дальше? Баба в вечернем туалете под руку с кровососом? Ох, не стоило со «свободовцем» бухать. Сказываются его байки.
В самом подземелье за время их отсутствия ничего не изменилось. Все тот же скрип аварийной лампы, потрескивание «электры», шипение «газировок». Даже трупы людей и мутантов остались лежать на прежних местах. И все-таки, кто-то успел здесь побывать. Помимо отпечатков ботинок Меченого (простреленную ногу чуть подволакивал), Шрам заметил на сырой глине несколько следов кого-то, передвигавшегося неспешными короткими шагами. Уж не тот ли странный старик?
Сталкера он обнаружил в дальнем помещении тайника, по самые уши укутавшимся в одеяло, из-под которого виднелось слабое красное свечение – давешний «огненный шар» отлично подошел в качестве грелки. На появление наемника Меченный отреагировал печальным вздохом.
– Ты убил Клыка. Теперь все сходится. Док мне все рассказал.
Шрам рефлекторно увернулся от пущенной в него пули, перелетел через разделявший их стол и легко обезоружил раненного сталкера.
– Попустись. Ну…- Меченый дернулся, пытаясь высвободить заломленные за спину руки и затих, уткнувшись лицом в подушку. Артефакт прокатился через все помещение и остался лежать в углу. – Сейчас я тебя отпущу, но пообещай, что больше не будешь пытаться меня убить. – Наемник ослабил железную хватку, а потом уселся на пол, не переставая, впрочем, внимательно наблюдать за сталкером. Пистолет он, конечно, отобрал, но у этого сумасброда могло все, что угодно, быть в запасе припрятано. Смотря, насколько сильно Меченному, да что уж теперь, Стрелку, приспичило совершить кровавую месть.
– Теперь я все вспомнил, Шрам, – он сел и принялся растирать плечи. – Сам-то хоть помнишь, при каких обстоятельствах наши пути пересеклись?
– Я помнил все с самого начала.
– Тогда зачем?
– Чтобы узнать правду. Мои заказчики давно мертвы. Мне нет смысла тебя убивать. Живой ты гораздо интересней. У меня ведь были и другие способы избежать своей участи. Уйти из Зоны, например. Но мне хотелось самому добраться туда и увидеть все собственными глазами. За твою нейтрализацию мне обещали мою собственную жизнь. Вот только, это ничего не изменило. Зона какой была, такой и осталась. Выбросы по-прежнему происходят. Теперь и мне важно найти ответ, почему. Слишком мало времени осталось на то, чтобы успеть все предотвратить.
– Предотвратить?
– Покинуть это место навсегда, пока я еще могу передвигаться на своих двоих и не гадить под себя. Я не могу сдохнуть под выбросом, но каждый из них отбирает у меня часть здоровья. Лебедев говорил, что, если я не позволю тебе добраться до центра Зоны, выбросы прекратятся и мне можно будет и дальше безнаказанно топтать эту землю. Но он ошибся. Теперь мне самому стало интересно, что же там такое творится, из-за чего столько слухов. А если перед тем, как я отсюда свалю, удастся обеспечить себе безбедное существование на весь остаток жизни, то почему бы и не рискнуть? Но, в первую очередь, меня интересует правда. Ради нее я готов повременить со своим возвращением на Большую землю. Готов ли ты принять помощь от своего бывшего врага? Или, ты по-прежнему считаешь меня врагом?
– У меня было много врагов. Все они мертвы. Кроме тебя. И ты по-прежнему представляешь для меня опасность. Но, самое странное то, что я готов принять твою помощь… если, конечно, в твои планы не входит остановить меня. Я не могу тебе доверять полностью, но я попытаюсь. Док сказал, что не может пойти со мной. Это его право. Одному действительно тяжело… Шрам, для меня очень важно раскрыть эту тайну.
Наемник хмыкнул и вернул ему пистолет.
– В таком случае, завтра мы никуда не идем. Мне насрать на интересы этой разноцветной шоблы. Знаешь такую поговорку: «спешка нужна при ловле блох»? Так вот, перед тем, как идти на Радар, предлагаю очень тщательно подготовиться. И даже не думай этому перечить.
Бой у Барьера выдался жарким. Фримены что-то орали из своих укрытий, но Шрам почти их не слушал. Стрелок остался где-то позади, за брустверами из набитых землей мешков, рядом с Кепом и его людьми, огрызавшимися короткими очередями из автоматов по прущим через балку «монолитовцам». Шраму было некогда за ними следить – слишком интенсивно враги наступали, будто бы и не люди вовсе, а бездушные машины с одной единственной заложенной программой, лишенные страха, инстинкта самосохранения, самой воли к жизни. И этот автоматизм пугал похлеще самых страшных морд самых опасных мутантов.
Такое уже было с ним, там, в Лиманске, он точно также пер от укрытия к укрытию, кося бесконечные толпы фанатиков, а за ним вслед пробирались, добивая оставшихся, бойцы из группировки «Чистое небо». Тогда он тоже практически не замечал, что творится позади. Только слышал шаги, выстрелы, крики и стоны. Все мешалось в какую-то дикую какофонию, отдающуюся неприятной резью в ушах. Мышцы сводило каменной судорогой. Оружие превратилось в продолжение рук, а мозг только и делал, что бесконечно анализировал окружающую обстановку, принимая зрительные образы и тут же оборачивая результат от увиденного в действие: вспышка слева – враг укрылся за пересохшим фонтаном, перезаряжается – две секунды – выстрел, точно в мелькнувшую из-за бортика макушку, прикрытую черно-белым капюшоном; блик оптики в окне второго этажа – снайпер, прячется умело, но допустил оплошность и сдал себя с потрохами – меткий бросок гранаты в разбитый оконный проем поднимает столпы пыли и бетонной крошки, выбивает остатки стекол, обрывает жизнь несчастного на самой мажорной ноте. Интересно, умеют ли фанатики радоваться? Свойственно ли им испытывать эмоции, или они уже давно превратились в бездушных болванчиков с атрофированной речью, сводящейся к угрозам «неверным» да чтению молитв? Шрам понятия не имел. «Монолитовцы» никогда не шли на контакт, а разговоры, которые удавалось украдкой подслушать, были похожи на речи умственно отсталых. Он не испытывал к ним жалости. Как можно жалеть то, что уже давно умерло? По крайней мере, так он считал.
– Вперед, за Че!
– Братцы, помогите… дайте аптечку… вот так и загнешься…
– Держи.
«Зеленый» хватает трясущимися руками оранжевую коробочку, жадно колет себе препарат и отползает в тыл, под защиту своих. Шрам тут же забывает о нем, сосредоточившись на показавшихся из-за поворота трех фанатиках в вороненой «экзе». Дождавшись, пока они подойдут поближе, взрывает стоящую у скалы красную бочку с горючим, к которой был заранее присоединен детонатор. Вторая, с другой стороны от дороги, пока ждет своего часа.
– Вау! Вот это бабахнуло! – раздался в наушнике восторженный голос кого-то из «свободовцев». Наемник матернулся и убавил звук.
Один из фанатиков уцелел и пустил очередь из ВАЛа в сторону развала камней, где укрылся Шрам. Пришлось сменить позицию, выцеливая «монолитовца», у которого, судя по скрипу частей бронекостюма, дела шли не очень. Вскоре с ним было покончено.
Из ворот показались еще четверо. Эти носили легкую броню и передвигались гораздо быстрее и легче экзоскелетчиков. В прошлом они, возможно, служили в каком-то спецподразделении – слаженности и гармоничности движений им не занимать. Если бы не пресловутое отсутствие инстинкта самосохранения, они бы могли представлять довольно серьезную угрозу для всей команды Кепа, но они слишком рьяно перли вперед, желая как можно скорее вступить в бой с противником. Это их и погубило. Двоих «накрыло» взрывом осколочной гранаты, еще двое пали под огнем – одного убил Шрам, второго – залегший на крыше ржавого микроавтобуса «свободовский» снайпер.
Пуля прожгла плечо, на излете врезавшись в древесный ствол за спиной наемника. Не сумев сдержать болезненного шипения, он осел на землю и принялся торопливо потрошить перевязочный пакет, не переставая смотреть по сторонам, пытаясь вычислить, откуда стреляли.
– Шрам, у тебя что-то случилось? – голос Стрелка еле слышен из-за треска помех и шума общей катавасии. Как увидел? Неужели, он совсем близко?
– Зацепило немного, не…
Длинная очередь прошлась по нижним веткам, осыпав наемника обрывками листвы и мелкой щепой. Он вжался в землю, пытаясь слиться с местностью, и, на время забыв о ранении, принялся высматривать пытавшегося его достать противника. Из-за камня показалась нога. Шрам выстрелил, не раздумывая и почти не целясь, наугад выпустив сразу четыре драгоценных пули. Наградой был тонкий скулеж фанатика, которому, похоже, раздробило коленную чашечку. Адская боль – лишь меньшее из зол, которое ему досталось. Теперь бедняге требуется срочная операция, которая, в его случае, невозможна, и он гарантированно останется без ноги. Если выживет. Что весьма маловероятно.
Шрам подобрался ближе и скользнул за развал камней. Так и есть. «Монолитовец» скрючился, прижавшись спиной к валуну и обняв себя за плечи, находясь в болевом шоке. Он тихо молился, прерываясь на болезненные всхлипывания и вздохи. Наемник прекратил его мучения и тут же занялся перевязкой собственной раны, пока много крови не потерял.
Фанатик был еще совсем юн – жиденькая щетина, гладкая кожа, длинные ресницы. В закатившихся серых глазах была какая-то мечтательность, будто бы он любовался низким свинцовым небом и сочинял стихи. Вот только красная струйка крови, слабо сочившаяся из маленькой ранки, точно промеж глаз, стекавшая по застывшему бледному лицу, сводила на нет все его шансы записать их на бумагу и прочесть когда-нибудь вслух.
– Да чтоб тебя! – Шрам толкнул мертвого фанатика, опрокинув его лицом в пожухлую траву.
– Ты в порядке? – Стрелок присел рядом и поцокал языком, пытаясь оценить повреждения по уже наложенной повязке и внешнему виду самого наемника. – Укол?
– Еще нет.
– Сейчас.
Им не нужно было быть многословными, чтобы понять друг друга. Отшвырнув пустой шприц-тюбик, сталкер подхватил автомат и двинул вперед, оставив наемника приходить в себя. Вскоре из-за деревьев раздались выстрелы и вопли пошедших в атаку «свободовцев». Им вторило отражавшееся от скалы гулкое, резонирующее эхо.
Фанатики отступили, понеся огромные потери. Когда все закончилось, Шрам обошел место побоища, насчитав восемнадцать трупов. Фримены потеряли троих. По рассказу Кепа, такие крупные стычки у них случались нечасто. Обычно «монолитовцы» проводили разведку боем и отступали назад, как только в них начинали лететь пули. В этот раз все было по-другому, и, что-то подсказывало, что виной всему были дела Меченого и его союзника. Те, кто перекрывал проход к центру Зоны, начали что-то подозревать.
– В таком случае, «тянуть резину» не имеет смысла, – подвел итог сталкер, выслушав рассказ командира «Свободы». – Они могут собрать подкрепление и ударить снова, и не факт, что их снова удастся отбросить.
Кеп согласно кивнул и растер тяжелым ботинком скуренный до фильтра «бычок». Его отряд находился в весьма плачевном положении. Помимо убитых, был еще с десяток раненых, двое из которых в тяжелом состоянии. Пострадавшие были спешно переправлены на базу и переданы на попечение медику. Лучшие следопыты уже отправились на поиски целебных растений и артефактов, так как то, что хранилось на складе у Скряги, уже было пущено в дело.
Вскоре разведчики доложили, что на той стороне снова наблюдается какое-то движение.
– Шрам, ты со мной?
– Ясен хрен, – наемник дослал патрон в патронник и первым шагнул на дорогу.
За облупившимися, некогда серыми, воротами начиналась подконтрольная «Монолиту» территория. Створки давно провисли и плотно вросли в местами растрескавшееся полотно дороги, по обеим сторонам которой нависли неприступные отвесные скалы. Первое, что увидели рискнувшие ступить на территорию фанатиков одиночка и наемник, были торчащие у обочины колья, с которых скалились в смертельном оскале отрубленные человеческие головы. Кое-где попадались снорочьи, но человеческих, с лицами, застывшими в предсмертной муке, порой безглазыми, с отвисшими нижними челюстями и вывалившимися потемневшими языками, было больше. Над этим кошмарным частоколом висел непрекращающийся гул, издаваемый слетевшимися насекомыми. Он мешался со слабым гудением притаившихся на дороге аномалий и слабым шорохом волочившейся по сухому асфальту листвы.
Один из фанатиков скрывался за валуном с левой стороны от дороги – Шрам скорее почувствовал его, чем заметил, и только потом услышал, как пиликнул датчик, возвещая, что, помимо них, в радиусе пятисот метров находится еще пять человек. Наемник указал в сторону валуна и, получив утвердительный кивок, скользнул вбок, на ходу вынимая нож. Стрелок ушел вправо, прячась за щербатыми плитами покосившегося бетонного забора, пытаясь высмотреть, где засели остальные. Вскоре со стороны росшего за валунами могучего дуба раздался щелчок «винтореза», за которым последовал ответный выстрел из чего-то дальнобойного и мощного, скорее всего, снайперской винтовки Драгунова, больше известной, как СВД. Эхо заметалось по ущелью и затерялось где-то в лесу. «Винторез» щелкнул еще дважды, а потом из-за будки КПП показалось сразу трое фанатиков. Они умело продвигались вдоль обочины, ловко обходя образовавшиеся там и сям, будто лужи после дождя, «воронки» и «электры», по очереди поливая огнем каменный развал у подножия дерева и выкрикивали свои традиционные угрозы в адрес вторгшихся на их территорию «неверных». Стрелок, улучив момент, когда они окажутся как можно ближе друг к другу, запустил в них гранату из «подствольника» и отступил за стену. Двое выживших «монолитовцев» тут же переключились на новую цель, оставив своего снайпера без поддержки. СВД бабахнула еще дважды. Потом раздался еле слышный в завязавшейся перестрелке щелчок винтореза и звук ударившей «электры». Про себя молясь, что причиной ее разрядки был не пораженный наемник, а упавшая ветка, сталкер высунулся из-за угла и скосил короткой очередью пошедшего в наступление фанатика. Второй решил немного отложить свою встречу с Монолитом и затаился под скалой. В наступившей тишине раздался еще один выстрел из «винтореза», за которым последовало отчаянное «Нет!» и лязг металла по камню.
Слепыши прибежали со стороны леса, взбудораженные шумом близкой перестрелки. В качестве объекта для нападения они выбрали выбравшегося из своего укрытия одиночку. Через пару секунд к грохоту его АК присоединились частые пистолетные выстрелы: спустившийся с валунов наемник не пожелал тратить драгоценные патроны калибра 9.39 на каких-то шавок и достал свои «беретты».
Уже на подходе к окружавшей радиоактивный лесок «колючке» дозиметр начинал трещать разъяренной гремучей змеей. И как там «монолитовский» снайпер сидел? Видать, «обдолбанный» по самое «не горюй», или смертник. Скорее, и то, и другое. Стрелок рискнул метнуться к его вышке, предварительно наглотавшись антирада, обернувшись буквально за минуту, чтобы подобрать упавшую на землю винтовку – Шрам сообщил, что впереди видел еще одного снайпера, а «винторез» по дальности стрельбы значительно уступает СВД.
– Зачем рисковать, если можно не рисковать, согласен? – пояснял наемник, подкручивая сбившийся при падении оптический прицел, предварительно обработав оружие специальным раствором, чтобы убрать идущий от него «фон». – К тому же, он там и не один может быть. А патроны не взял?
– Ты не мог его на землю сбить? Или хочешь, чтобы у меня от радиации яйца засветились? Скажи «спасибо» и за это.
– Ебать, спасибо, нах… Три патрона – это только на пристрелку уйдет. Или я, по-твоему, волшебник? Понаберут на флот пехоту…
Ворчание Шрама впустую сотрясло воздух – Стрелок не обратил на него ни малейшего внимания, сосредоточившись на обозревании окружающей местности сквозь прицел (ПСО), готовый в случае необходимости прикрыть возившегося с винтовкой наемника. Теперь он тоже видел залегшего над дорогой человека в комбезе расцветки «урбан», поверх которого был небрежно наброшен армейский плащ цвета хаки. Снайпер застыл каменным истуканом, обозревая дорогу. Наверняка, он видел, что произошло с его собратьями, и даже доложил об этом дальше, но сам открывать огонь не торопился. Наемник со вздохом упер приклад в больное плечо – спасибо конской дозе обезболивающего – и сосредоточенно уставился вперед. От первого выстрела фанатик вздрогнул и втянул голову в плечи, а потом развернулся и принялся шарить через оптику по окрестностям. Шрам в этот момент успел лечь и принялся что-то подкручивать, выставляя прицел. Вскоре из-за поворота показались еще трое штурмовиков «Монолита». Наемник махнул товарищу, мол, развлекайся, и снова занялся винтовкой. Второй выстрел поднял фонтанчик каменного крошева в полуметре от успокоившегося было снайпера, заставив его вжаться в землю, нервно прислушиваясь к звукам новой перестрелки. Когда все стихло, он опасливо высунулся из-за камня и даже не успел об этом пожалеть – третья пуля вышибла ему мозги. Шрам удовлетворенно кивнул самому себе и обернулся к одиночке, менявшему отстрелянный магазин. Пока счет был в их пользу.
Подобраться к военному блокпосту оказалось задачей не из легких – занявшие его фанатики были предупреждены об опасности и боеприпасов не жалели. На ближайшей вышке засел боец с РПГ-7, чуть дальше расположись еще двое снайперов. Ворчание и ругань из уст наемника практически не прекращались, заставляя Стрелка раз за разом хмыкать и закатывать глаза от впечатлений, произведимых цветистостью его нецензурной брани. Третья по счету граната угодила в огромный валун, за которым они укрылись, чуть не расколов его на части. Шрам резко вскочил, выстрелил и тут же спрятался обратно, весьма собой довольный.
– Минус утырок с шайтан-трубой. Надоел, хуже чиряка на сраке.
Сталкер снова хмыкнул, оценив сравнение, и швырнул РГДшку точнехонько за стопку бетонных блоков, откуда попытался высунуться еще один «монолитовец». Фанатик, не будь совсем дураком, рванул оттуда, аж пятки засверкали, и тут же получил пулю в спину. Остальные принялись палить по валуну из всего, что стреляет, желая во что бы это ни стало отомстить за двух павших братьев, а в итоге потеряли еще одного.
– Десять негритят решили пообедать. Один поперхнулся, и их осталось девять… Что? – Шрам покосился на приятеля, ожидавшего услышать очередную порцию ругани, и от этого снова удивившегося. – Девять негритят, поев, клевали носом. Один не проснулся, и их осталось восемь. – Пули свистели над головами, кроша в труху крону несчастной яблони, которой не повезло вырасти в столь неспокойном месте. Наемник высунулся из-за валуна, пальнул из «винтореза» по попытавшемуся к ним подобраться фанатику и прижался спиной к скале. – Восемь негритят пошли гулять, затем. Один потерялся, и их осталось семь.
– Не знал, что у тебя такая реакция на промедол. Дальше что было?
– Семь негритят махали топором. Один зарубился, и они остались вшестером…
Стоявший во весь рост снайпер уронил винтовку, схватился за грудь, медленно поднес окровавленные руки к глазам, не веря, что его убили, и рухнул вниз. Второй предпочел спрятаться. Оставшиеся фанатики отступали в сторону «выжигателя», перебегая под защитой разбросанных по дороге ржавых труб, ящиков и бетонных блоков.
Они миновали блокпост и поворот дороги, ведущей к обрушенному туннелю, и закрепились за штабелем бетонных плит, пытаясь достать ловко перебегавших от укрытия к укрытию «монолитовцев», которые вдруг развернулись и пошли в атаку.
– Шесть негритят пошли на пасеку играть. Одного укусил шмель, и их осталось пять…
Решив, что опасность миновала, снайпер выбрался из кустов и попытался достать их с тыла, но поторопился – тяжелая пуля врезалась в бетон в десятке сантиметров от левого бока Шрама, заставив его подскочить и выдать банальное «Блять!». Сделать второй выстрел было не суждено: через несколько секунд он уже лежал на асфальте, устремив блеклые глаза в небо, изрешеченный пулями калибра 5.45.
Еще двое фанатиков попытались, пользуясь замешательством, вызванным появлением снайпера, подобраться поближе под прикрытием покрывавшей обочину густой растительности, но поплатились за это собственными жизнями, не разглядев притаившуюся в высокой траве «электру».
– Пять негритят в суд поиграть решили. Засудили одного, и их осталось четыре…
Еще один снайпер засел в кузове брошенного напротив остановки «камаза». В отличии от своих павших собратьев по оружию, скрывался он умело, и предпочитал бить наверняка. Первым выстрелом он привел в негодность автомат сталкера, вторым едва не продырявил его самого, и тут же скрылся. Наемник прижался плечом к толстому древесному стволу и принялся что-то просчитывать, глядя по сторонам. Фанатики, осмелев, стали подбираться ближе. Шрам отдал Стрелку винторез и запасной магазин от ВАЛа, предлагая взять огонь на себя, и прислонил к дереву СВД.
– Не надо, – одними губами произнес сталкер, понимая, что он собрался сделать.
Наемник в ответ только рукой махнул и пополз через высокую траву, выискивая проход между строительным хламом и «электрой». Делавших попытки его достать, Стрелок косил метко, почти играючи, стараясь при этом не попасться на глаза недремлющему снайперу.
Четыре негритенка пошли купаться в море. Один попался на крючок, и их осталось трое…
Он не зря носил свое прозвище, умея вести огонь на поражение из всего, что в руки попадет, быстро приспосабливаясь к новому оружию. Но, проблема в том, что поразить цель с большого расстояния можно было, лишь потратив время на прицеливание, а снайпер его не давал. Задумка Шрама была простой, но очень опасной: подкрасться к грузовику и убить его на месте. Вот только, на пути у наемника стояло еще, как минимум, трое… уже двое…
…Пошли в зоопарк трое. Одного загрыз медведь, и их осталось двое…
Граната разорвалась при ударе о пол кузова, превратив «монолитовского» снайпера в развороченный труп. Последний, оставшийся в живых, фанатик отстрелял остатки магазина по кустам, где мелькнул плащ наемника, рухнул на колени и пустил последнюю пулю себе в голову.
… Двое негритят легли на солнцепеке. Один сгорел, и вот он один, несчастный, одинокий.
Последний посмотрел устало, и повесился. И никого не стало…
Я кружу в темноте там, где слышится смех.
Это значит, что теперь зверю конец.
Я не буду ждать утра, чтоб не видеть, как он,
Пробудившись ото сна, станет другим…
Чем ближе к «выжигателю», тем сильнее болит голова. Перед глазами возникают и тают какие-то образы, призраки, фантомы.
«Морок, все морок» – раз за разом шелестело в налившейся тяжестью черепной коробке.
«Они не настоящие. Но не прикасайся. Дрянь, жуткая, бестелесная дрянь. Глюки…»
Стрелок чувствовал себя не лучше. На ходу он тряс головой и от кого-то отмахивался, видимо, «крыло» его не меньше.
– Глюки…
– Тоже их видишь?
– Мне кажется, что к ним нельзя прикасаться. Почему пси-защита не работает? Там, в лабе, было по-другому.
– Видимо, там и излучение другое было. А что ты чувствовал, когда туда зашел?
– Ничего. Только таймер сработал.
– Стоп. За поворотом.
– Черт! Да сколько же их здесь?
Чтобы пробиться ко входу в лабораторию Х-10, им пришлось еще не раз стрелять во врагов. Шрам давно перестал считать оставленные за спиной трупы. Теперь его волновало только, насколько еще хватит патронов. И как скоро ему придется оставить ставший бесполезным «винтарь», как ранее он бросил СВД, и подобрать что-нибудь попроще, к чему боеприпасы чуть ли не под ногами валяются. Расставаться с подарком Сахарова не хотелось. К его радости, у пары вставших на их пути «монолитовцев» были ВАЛы, и ему удалось еще немного продлить время владения любимой винтовкой. Быть может, обойдется. Шрам, как и Стрелок, хоть и умел стрелять из всего, что попадется, хранил верность лишь одному виду оружия. И это была ВСС «Винторез». Все остальное, хоть и убивало не хуже, а порой, и лучше, было для него вторым сортом и запасным вариантом, на случай, если выбора не будет.
Попытавшийся закрыть вход в Х-10 фанатик перед смертью успел позвать своего бога. Позади остались только трупы.
В самой лаборатории людей не было. Их надежно заменяли мутанты во главе с руководившим ими контролером. Его пси-атаки, хоть и не остались незамеченными, но особых проблем не доставили. И наемник, и одиночка имели навыки сражения не только с вооруженным противником, но и со всевозможными порождениями Зоны. Одни полтергейсты в Х-18 чего стоили! Разобраться с четырьмя кровососами, парочкой бюреров и, собственно, самим контролером, не составило для них особого труда.
Зал с пультами управления «Выжигателем» не произвел особого впечатления на обоих. В Х-16 было гораздо жутче.
– Ну что, тебе правый, или левый?
– Без разницы, – буркнул Шрам и опустил ближайший рычаг управления. Стрелок опустил второй.
Где-то он уже слышал этот прокатившийся по коридорам рев и гул. Голова закружилась, так, что стало невозможно держаться на ногах. Наемник упал на железный пол, краем глаза заметив, как сталкер зашатался и, с протяжным вздохом, рухнул рядом.
Перед глазами пронеслись какие-то образы, будто на быстрой перемотке: какие-то разрозненные картинки, звуки выстрелов.
А потом все затмил властный голос.
И он говорил: «Иди ко мне…».
Продолжение следует…
После…(Часть 3) тут
После…(Часть 4) тут
