Главный редактор
В семье моего мужа принято старших сыновей называть Степаном, Михаилом или Кузьмой. Почему так – уже никто не помнит, но семейное древо, нарисованное одним трудолюбивым мужниным родственником, говорит, что последние лет сто восемьдесят было именно так.
Муж мой – Михаил Степанович, значит сын у него должен быть Кузьма. Эту историю муж мне рассказал ещё до свадьбы, но отнеслась я к ней тогда легкомысленно. До детей ещё далеко, а если дело дойдёт, то, может, и дочка будет, а её Кузьмой попробуй назови.
Через пять лет после свадьбы мы созрели обзавестись детьми. И тут-то и случилась засада. Ребёнок заводиться не хотел. Пошел уже второй год попыток (нет, процесс – это замечательно, но результат-то где?). Были пройдены врачи, хором утверждавшие, что мы с мужем здоровы. И вот, предаваясь грусти, я выдохнула и подумала: «Ладно, хорошо, пусть будет Кузя!».
Через три недели муж созерцал тест с двумя полосками и моё обалделое лицо. С этого момента я как-то сразу поняла, что у нас будет мальчик, и как его будут звать я тоже поняла. Когда УЗИ подтвердило мои подозрения, муж так остороооожно, памятуя, видимо, что не надо нервировать беременных, спросил, как назовём.
«Кузя, как же ещё», – ответила я. Муж, видимо, готовившийся к долгим дебатам и имевший в запасе убедительные аргументы почему сына надо назвать только Кузьмой, был даже слегка разочарован такой лёгкой победой.
Ну а чуть позже родился сын и как-то по физиономии стало понятно, что он – типичный Кузя. А я, соответственно, стала Кузькиной матерью. Тоже – типичной.
Автор: MelissaFlorova
