Высокое южное небо (часть 4. Клен)

«Монолит, почему ты оставил нас? Твои дети страдают. Мы больше не слышим тебя. Вернись к покинутым детям своим…»

От унылого бормотания Рема уже тошнило. Клен проснулся и огляделся по сторонам. Его группа в составе пяти человек скрывалась в одном из гаражей с тех пор как связь с их богом была потеряна. Припасы были на исходе. В первые дни после пробуждения они делали попытки покинуть мертвый город, но так и не смогли найти выход. С одной стороны, они понимали, что с ними происходит что-то не то, с другой, больше всего на свете им хотелось, чтобы та сила, что держала и направляла их все это время, вернулась, и вновь подарила им спокойствие и уверенность. Каждый в его группе до конца был верен Монолиту и готов был идти на смерть по его велению забыв про страх и инстинкт самосохранения. Каждый в его группе был счастлив служить ему до последнего вздоха. Но их бог был больше не с ними. Клен снова оглядел свою группу: Рем без остановки молился уже вторые сутки подряд, Тит и Манул время от времени присоединялись к нему, Пинцет застыл у входа в гараж высматривая возможную опасность. Из всей группы, он, пожалуй, единственный, кто сохранил холодный рассудок.

Захотелось пить. Пошарив в мешке с припасами, Клен сумел отыскать всего одну бутылку с водой.

— Плохи дела, — сказал он ни к кому не обращаясь. — Еще немного, и мы просто сдохнем от голода так ничего и не дождавшись.

— Что будем делать? — подал голос Пинцет. Рем, Тит и Манул остервенело молились. Похоже, они даже не услышали своего командира.

— Есть у меня одна идея. В здании госпиталя был тайник с припасами. На всякий случай. Если тайник еще не разграблен, у нас будет шанс протянуть еще немного. Я пойду туда сам.

— Но старший, у нас не осталось патронов. Как ты доберешься туда с одним ножом? Это слишком опасно.

— Как-нибудь доберусь. Пинцет, остаешься за главного. Присматривай за братьями. Сейчас они беспомощны как дети. Монолит может вернуться в любую минуту. Ты же веришь?

— Верю, старший.

До госпиталя он сумел добраться за каких-то пару часов. Тайник оказался целым. Но в здании явно кто-то побывал. Клен набил рюкзак под завязку, сколько смог унести, а остальное перепрятал, решив вернуться за ним позже. Прежде чем отправиться в обратный путь, он поставил на лестнице и у входа по растяжке. На всякий случай. Если этот кто-то искал их тайник, он может вернуться. Клена даже кольнула совесть: а если это кто-то из еще оставшихся в живых братьев, если он ставит ловушку для своих? С другой стороны, в их положении не стоит пренебрегать мерами предосторожности, неизвестно, сколько еще ждать возвращения Монолита. А вдруг их бог послал им испытание, и тот, кто пройдет его, станет избранным? Клен мечтательно улыбнулся: если это так, избранными станет он и его группа, и плевать на совесть. Продолжая мечтательно улыбаться, он отправился в обратный путь.

По возвращении его ждал неприятный сюрприз. Рем окончательно сошел с ума и воспользовавшись его отсутствием, застрелился. Закрысил где-то пару патронов, гад. Видимо, решил, что для него это будет самым простым способом вернуться к Монолиту. Пинцет подошел к нему с видом побитой собаки и доложил, что последними словами его брата было «Встречай меня, Монолит. Я иду к тебе». Его примеру попытался последовать Тит, но они с Манулом сумели остановить его и отобрать пистолет.

Клен вздохнул и поставил на землю тяжелый рюкзак.

— А теперь послушайте меня. У меня было видение. Монолит шлет нам испытание верой. Мы должны выжить и дождаться его возвращения. Так он сказал. Тот, кто дождется, будет вознагражден его милостью. Рем не дождался. Значит он был слаб. Я нашел тайник. Теперь у нас есть вода и пища. Мы будем ждать. Больше никто не должен погибнуть. Это приказ.

Клен окинул строгим взглядом своих подопечных и прошел в угол. Как же тяжело ему было врать собственным братьям. Но другого способа дать им надежду он не нашел. Сам он в последнее время жил исключительно снами: с каждым днем они становились все ярче и реалистичнее. Он видел себя то на людной улице, то в уютном доме, то на берегу моря. Причем он не просто видел, он ощущал кожей прикосновения, чувствовал запахи. Порой ему казалось, что эти сны даже более настоящие, чем окружающая его реальность. Особенно ему нравился сон с высокой светловолосой женщиной под высоким южным небом. Он видел его уже дважды, и каждый раз просыпался с колотящимся сердцем ощущая где-то внизу живота пульсирующий теплый ком, его накрывала тоска по чему-то несбывшемуся, отчего хотелось выть волком и крушить все в труху. Он ненавидел этот сон, но втайне желал его повторения. И высшие силы сжалились над ним. Едва измотанное тело приняло горизонтальное положение, где-то вдалеке зашумело море…

— Ты же понимаешь, что это ненадолго? — Она стоит по колено в воде с открытой бутылкой вина в руке. Ветер треплет короткие светлые волосы, обрамляющие скуластое лицо, тронутое загаром. Солнце заходит за горизонт.

— Ну и плевать. У нас есть «здесь и сейчас». Разве не здорово? Такие как мы долго не живут. Ты это знаешь. И сейчас ты делаешь меня счастливым. Это дорого стоит. Надеюсь, тебе тоже это нравится.

— Может быть, — она лукаво, по лисьи, улыбается, прикладывается к бутылке и отворачивается любуясь закатом. Кончики ее волос тронуло красным.

После захода солнца пляж стремительно пустеет. Картинка меняется. Ее губы пахнут вином и морем. А над головой одна за другой зажигаются яркие звезды. Где-то вдалеке светят маяки. Ветер приятно холодит обнаженную кожу. Она смеется и опрокидывает его в воду, теряет равновесие на мокром песке, падает в накатившую волну рядом с ним не переставая смеяться и целует его сама. Ко вкусу вина примешивается вкус соли. Потом их накрывает волной. Но они не придают этому значения. Все происходит настолько спонтанно и быстро, что обращать внимание на такие мелочи просто некогда…

… Где-то вдалеке послышались выстрелы. Клен уловил их краем уха, но не придал этому значения.  Его качало на теплых волнах не то снов, не то воспоминаний, и в реальность совсем не тянуло…

Следующим из группы ушел Тит — просто уснул и не проснулся. Манул порой впадал в состояние безумия, из которого Пинцет вытаскивал его когда долгими разговорами, когда тумаками. Через некоторое время они решили перебраться в здание бывшего кинотеатра «Прометей». Первым зов почувствовал именно Манул, чуть позже и сам Клен согласился, что там есть что-то, что может вернуть их к прежнему состоянию.

В здании «Прометея» собирались остатки потерявшихся после исчезновения «Монолита» братьев. Их было совсем мало — десятка два, не больше. Их бог вернулся, но вместо поощрения они получили новые испытания и нового руководителя. Его звали Осирис. И он был вдвое строже Проповедника.