Зайка

Раз уж пошла такая тема, ловите и от меня повествование по мотивам всем известной вселенной. Со временем будет продолжение.

 

 Зайка. Глава 1.

В деревне новичков неподалеку от Периметра появилась настоящая живая женщина. Не «амазонка» и не проститутка, и даже не наивная дурочка, пришедшая в Зону вслед за любимым мальчиком. Это была женщина врач.

Рассказывали, что ее муж был военным, который пропал где-то под Припятью во время очередного рейда. Какими путями занесло ее сюда, не понятно.

То ли она не теряла надежды найти какую-нибудь весточку о нем среди гуляющих среди тамошнего народа слухов, то ли желала внести свой вклад в местную жизнь, то ли просто своей работой хотела помочь вернуться домой тому, кого возможно ждали.

Красавицей назвать ее тоже было нельзя: опухшее лицо, торчащие из-под косынки седые кудрявые волосы. От взгляда женщины, казалось, молоко должно было прокиснуть в считанные секунды.

За этот взгляд врачиху за глаза прозвали Горгоной. Впрочем, в лицо говорить это побаивались.

Новички, забредавшие в медпункт подлечиться после встречи с одичавшим псом или местным чудом – аномалией, под взглядом Горгоны теряли дар речи, и были способны лишь односложно отвечать на ее вопросы, да кивать головой в ответ на рекомендации о дальнейшем лечении.

По вечерам ее можно было видеть сидящей с сигаретой в костлявых пальцах на крыльце медпункта задумчиво глядящей вдаль. На лечение никто не жаловался. Скорее наоборот, ее хвалили, почти боготворили.

Чего она только не могла: зашивать рваные раны, нанесенные хищниками, доставать пули, и даже лечить электротравмы и ожоги. Пару раз даже больные зубы удаляла.

И всё с одинаково грустным, настороженным выражением лица, как будто перед ней был не парень, которого она видит, скорее всего, первый и последний раз в жизни, а родной человек.

Если рана очередного пациента оказывалась смертельной (что бывало крайне редко) и, несмотря на все усилия, ничего не удавалось сделать, Горгона уходила в прострацию на несколько дней. И так не разговорчивая, она замыкаюсь в себе, и лишнего слова из нее было не вытащить.

Пару раз видели, как после такого случая она выходила на поляну за медпунктом с бутылкой водки, треть выпивала прямо из горла, а остальное выливала в землю шепча под нос что-то похожее на молитву.

Вместе с Горгоной в лагерь пришел да так и остался некто Кот. Он происходил то ли из бывших военных, то ли из любители походной романтики. О себе Кот рассказывать не любил. С Горгоной он находился в приятельских отношениях. Но бывал у нее не часто.

Свое прозвище Кот оправдывал: старался держаться ближе к кухне, но иногда, будучи охотником, пропадал на несколько дней. Возвращался всегда с добычей.

Иногда притаскивал в лагерь заблудших новичков. Стену медпункта украшала шкура волка, убитого Котом где-то в окрестностях и заботливо выделанная им же.

Мало кто из новичков, да и опытных тоже, в трезвом уме и светлой памяти пожелал бы перейти дорогу этому человеку. Высокий и в меру упитанный, заросший густой бородой, Кот представлял из себя нечто среднее между человеком и хищником.

Дробовик, с которым он не расставался даже во сне, в его руках казался детской игрушкой. Кулаков Кота побаивались, от помощи Кота не отказывались. За богатством он не гнался никогда, заработок воспринимал лишь как необходимое к существованию средство.

В рейды за сокровищами никогда не рвался, но вахту по охране лагеря нес отменно воспринимая это как должное.

В тот день Кот вернулся в лагерь раньше, чем его обычно ждали. На плечах он нес завернутое в брезент тело.

Из свертка свисали длинные пряди слипшихся рыжих волос и маленькая бледная рука, крепко сжимающая обломанный охотничий нож. И рука, и нож были густо измазанный засохшей кровью.

– Эй, что это там у тебя? – поинтересовался у Кота вахтенный.

– Чернобыльский заяц,- буркнул в ответ охотник, и потопал со своей ношей в направлении медпункта.

Горгона сидела за письменным столом и читала книгу. Солнечные лучи освещали ее как всегда стоящие дыбом седые волосы. Раздался стук и дверь тут же открылась. На пороге стоял Кот со свертком на плечах.

– Ира, привет. Я тут в лесу неподалеку нашел. Посмотришь?

– Давай на кушетку его.

– Ее.

– Ее!? Однако…

Горгона захлопнула книгу и сунула ее в ящик стола.

На кушетке лежала молодая девушка. Ее лицо было бледным от кровопотери. Кожу сплошь покрывали синяки и царапины. В правой руке был мертвой хваткой зажат обломанный нож.

– Докатились, – проворчала та, кого Кот назвал Ирой, – уже и девчонки в Зону лезут. Помоги пожалуйста.

– Хорошо.

Аккуратно ножницами Горгона начала срезать с неизвестной обрывки одежды. Под курткой оказалась грязная белая футболка. Все руки девушки покрывали собачьи укусы. Губы то ли избиты, то ли искусаны до крови.

Почувствовав, что ее раздевают, девушка приоткрыла глаза и посмотрела на стоящих над ней людей. Говорить она, кажется, была не в состоянии.

– Потерпи, милая, здесь тебе помогут, – прошептала Горгона мокрой тряпкой обтирая лицо девушки. Та в ответ не произнесла ни звука,- сейчас я тебе укол сделаю и ты уснешь. Не бойся.

В плечо девушке вонзилась игла. Пару раз моргнув, она отключилась. Из руки со звоном упал на пол нож.

Закончив с руками неизвестной, Горгона вместе с Котом стали срезать с девушки штаны. Ноги почти до середины бедер также покрывали укусы. Нижнего белья не было, и докторша торопливо укрыла ее полотенцем.

– Пока выйди. Дальше я сама.

Слегка сконфуженный от увиденного, Кот кивнув вышел за дверь.

 

Продолжение следует…