Angry Owl
Как всегда, присутствуют алкоголь, курение и ненормативная лексика. Я предупредила!
Он, я знаю, не спит — слишком сильная боль,
Все горит, все кипит, пылает огонь.
Я даже знаю, как болит у зверя в груди,
Он ревет он хрипит мне знаком этот крик…
Он очнулся резко, как будто бы кто-то в голове выключателем щелкнул. Первой мыслью было «опасность». Шрам попытался открыть глаза, но не смог — веки как будто склеили. Он принялся тереть их кулаками, чувствуя под пальцами сухие острые комочки, не то засохшая кровь, не то гной. Вроде, конъюнктивитом в последнее время не мучился…
Они же спасались от выброса! Раз жив, значит, успел. А что с Меченым и Кругловым? Веки наконец разлепились, и он смог осмотреться.
Длинные люминесцентные лампы под низким серым потолком. Того же цвета стены. Ребристый металлический пол, выкрашенный стандартной половой краской. В углу стол с пузатым ламповым монитором и еще каким-то оборудованием, предназначения которого он не знал. Так же он заметил в углу камеру видеонаблюдения. Сам он лежал на металлической каталке, раздетый до пояса, с капельницей в левой руке и присосками датчиков на груди, провода от которых тянулись к стоявшим рядом приборам.
Шрам сел и помахал в камеру. Получилось без особых проблем. Немного кружилась голова, но это мелочи. Он как будто бы раньше уже испытывал подобное. В памяти вновь всплыла гнилостная вонь болот и седой человек в бело-голубой форме. Кажется, он что-то говорил про уникальность его нервной системы…
— Доброе утро. — Сахаров неспешно прошаркал к столу и принялся выводить на монитор и рассматривать какие-то графики и таблицы. — Ваш друг Меченый вместе с моим ассистентом принесли вас вчера в состоянии, близком к коме. Вы сумели не только пережить выброс находясь на открытом пространстве, но еще и каким-то чудом спасли Круглова, за что я перед вами в неоплатном долгу. Трудно, знаете ли, подыскать толкового научного сотрудника, готового работать в столь тяжелых условиях.
— Меченый тоже выжил? Значит, у него что-то такое с мозгами, как и у меня?
— Вы знали о своей особенности?
— Кажется, со мной уже раньше такое случалось.
— При каких обстоятельствах?
— Я сопровождал к Периметру группу ученых. Случился выброс, такой же, внезапный. А потом я очнулся в каком-то лагере, где один мужик рассказал мне о моей уникальности. Его фамилия была Лебедев.
— Вы имели честь общаться с самим профессором Лебедевым? Какой способный был человек. Жаль, пошел не по тому пути, погиб ни за грош, да еще и куча людей за его интересы полегла…
— А что с Меченым?
— С ним все в полном порядке. В отличии от вас, он сумел найти укрытие и не пострадал. Круглов отделался мигренью, которая прошла через несколько часов. Вы пострадали больше всех, но жить будете. Вам следует впредь остерегаться подобных… происшествий. Каждый пережитый выброс оказывает разрушительное влияние на вашу нервную систему. То есть, вы к ним более устойчивы, чем большинство живых организмов, но ваш запас прочности, сами понимаете, не бесконечен. Очередной выброс, проведенный вне укрытия, может стать для вас последним.
— Где он?
— Ваш товарищ? Ушел рано утром. Он сказал, что не может больше ждать.
— Сукин сын! — Шрам сорвал с себя датчики и выдернул из вены иглу. По руке потек ручеек крови. Аппарат, к которому он был подключен, предостерегающе запищал.
— Вы что себе позволяете?! Круглов!
Ассистент коршуном влетел в лабораторию, ухватил наемника за плечи и попытался уложить обратно.
— Ты что делаешь? — Круглов вцепился в него, не в силах справиться, но и отпускать не намеренный. — Тебе еще отлеживаться и отлеживаться. Ну не вынуждай тебя чем-то обдалбывать. Ты ж мне жизнь спас, дубина. Я тебе как лучше хочу, — последние слова были произнесены почти умоляюще. Понимая, что физически ему с наемником не потягаться, Круглов перешел на уговоры.
Шраму приходилось слышать мольбу в свой адрес, но обычно у него просили пощады, или прекращения дальнейших страданий, но никак не сделать лучше ему самому.
Возможно, он бы даже послушался, если бы не один самоуверенный псих, за которым снова придется гнаться. Шрам аккуратно стряхнул с себя профессора.
— Я дико извиняюсь за свое поведение, но мне действительно уже лучше. Может я и дубина, или что вы там еще обо мне думаете… Мне надо идти. Спасибо, что откачали. Правда, спасибо.
— Пойдешь его догонять?
— Пойду.
— В таком случае, удерживать вас далее мы не смеем. Можете одеваться.
— Но профессор!
— Все в порядке. Пусть идет. — Сахаров открыл стоящий рядом с рабочим столом сейф и извлек из него странного вида обруч. — Это ваш прототип защитного устройства. Как и обещал. Полностью настроенный. Но он не сможет защищать вас постоянно. Для удобства я установил таймер. Он автоматически включится, когда вы попадете в зону высокого пси-излучения. У Меченого такой же. Точного местоположения входа в лабораторию Х-16 мы не знаем. Этим вопросом занимался Васильев. Связь с ним была потеряна на болоте, в районе упавшего вертолета. Я посоветовал вашему товарищу отправляться сначала туда и найти тело нашего сотрудника. У него должны быть координаты. Так что, возможно, вы еще успеете пересечься, если поторопитесь.
— Спасибо, профессор.
— Это еще не все. Хоть мы и научная экспедиция, у нас есть кое-что из оружия и боеприпасов. Думаю, догадываетесь, откуда. Я в этом не особо разбираюсь, но, быть может, вам придется что-то по душе…
Глаза Шрама загорелись, когда он увидел среди стоящих в шкафу автоматов и ружей знакомые до боли очертания.
— Простите, а можно мне вот это?
— Конечно. Кажется, к нему вот эти патроны идут…
Шрам ухватил «винторез» и принялся снимать с приклада намотанный прежним хозяином потрескавшийся резиновый жгут.
— …О, тут еще такие патроны. Вам нравится? Стреляйте на здоровье. У меня к вам будет просьба: если отыщете Васильева и Призрака, или хотя бы то, что от них осталось, зайдите потом к нам. Быть может, у них будут при себе какие-нибудь важные данные. И еще, на сталкере был экспериментальный защитный костюм. Если принесете и его, буду вам весьма признателен. Вот, держите.
Сахаров обернулся: наемник, не теряя времени даром, приводил в порядок винтовку.
Идти к вертолету не имело особого смысла. Шрам поднялся наверх и пошел вдоль забора в попытке найти следы ушедшего несколько часов назад сталкера. Похожие отпечатки он приметил только недалеко от ворот, рядом с бетонным кольцом, из которого росло молодое деревце. Судя по примятой траве, Меченый протоптался здесь некоторое время, не решаясь идти дальше.
А вот и причина: на площадке у ворот лежало три еще не совсем закоченевших трупа, два из которых — бывшие «долговцы» в почти не поврежденной броне, видать, еще совсем «свежие», и при неплохом оружии. Третий был новичком-одиночкой; этот, видимо, первым и погиб. Шрам подобрал валявшийся рядом обрез, выгреб из карманов зомбака с десяток патронов и побрел дальше. Прошмыгнул под свисавшими с арки космами «пуха», на полусогнутых добежал до угла мастерской, а оттуда к перегородившему дорогу бетонному блоку.
На территории завода тишина стояла по истине «мертвая», нарушаемая разве что шумом ветра, редким карканьем ворон да характерным гудением, издаваемым затаившимися в развалинах гравитационными аномалиями. Дополняли картину валяющиеся по территории трупы, как почти разложившиеся, порядком обглоданные, так и совсем свежие, как те, что у ворот.
У входа в ангар произошла настоящая бойня: он насчитал шесть тел. Видимо, Меченый прятался за воротами, отстреливаясь от прущих на него зомбированных. А вот и россыпь гильз от патронов калибра 5.45. Здесь же лужица крови, а от нее кровавый след, ведущий через ангар к другому выходу. Обертка от бинта возле перевернутого деревянного ящика и шприц из-под обезболивающего — здесь он «зализывал» раны. А потом поперся дальше.
«Лаборатория подземная, значит, вход в нее должен находиться в одном из подвалов. Если не найду других следов, придется проверять каждый. Какой же ты мудак!..»
Шрам взглянул на часы — очень плохо. Если не поторопится, рискует найти не паторошного сталкера, а лишь его хладный труп. Может, уже и валяется где-то… Он снова попытался засечь сигнал от ПДА Меченого, и снова потерпел неудачу. Справа он заметил еще одно относительное свежее тело. Да, а вот и знакомые гильзы. Хотя, их тут столько…
След из трупов привел его к скоплению «трамплинов». Неподалеку от входа в здание, возле мусорного контейнера, валялся порядком разложившийся труп в серо-черном комбинезоне и темно-зеленой «разгрузке» — типичная форма «монолитовских» фанатиков. Еще один такой же попался ему на первом этаже здания, у входа в которое он заметил еще несколько свежих гильз. На ступенях лежал свежезаваленный зомбак. На пыльных перилах лестницы, ведущей вниз, были четко видны кровавые отпечатки — кто-то хватался за них совсем недавно. И дела у этого кого-то шли неважно.
На площадке между пролетами он чуть не вляпался в «газировку» — увлекся поиском новых следов — отскочил, перелетев через две ступеньки и тут же нажал на оба спусковых крючка, когда из темноты подвала выпрыгнул подраненный снорк. Мутант отлетел обратно с перемолотой в кашу грудной клеткой и сдох при падении, Шрам отчетливо услышал его последний булькающий вздох. В пару секунд он перезарядил обрез и включил фонарик. Еще один дохлый снорк валялся на площадке возле дверного проема, ведущего в помещение, освещенное тусклыми аварийными лампами.
Справа находилась металлическая будка; видимо, здесь осуществлялась проверка документов у работников лаборатории. Чуть дальше располагалась широкая площадка обесточенного лифта. Судя по габаритам, на нем за раз могло проехаться человек двадцать. Теперь же спуститься в подземку можно только по вертикальной аварийной лестнице, начинавшейся справа от площадки лифта. На покрашенной в желтый трубе виднелся кровавый отпечаток ладони. Шрам почувствовал себя идущей по следу ищейкой. И, судя по всему, цель его поисков была близка.
Миновав очередной пролет, он оказался в тускло освещенном просторном помещении, сверху по периметру которого шел металлический балкон, заставленный ящиками и нерабочими пультами управления. Возле лестницы валялись еще один дохлый снорк и пара зомбаков, один с развороченным выстрелом черепом, второй со вспоротым брюхом и вывалившимися внутренностями; видимо, у Меченого не вовремя заклинило автомат. От трупа тошнотворно несло кровью и дерьмищем из порезанных кишок.
Шрам заглянул в соседнее помещение, оказавшееся уборной, и обнаружил там еще одного убитого снорка, уткнувшегося уродской своей мордой точнёхонько в туалетное очко. То ли сам так упал, то ли у Меченого такой юмор? Наемник шутку оценил. Вход в коридор закрывала железная решетка. Это что ж такое надо было сотворить, чтобы она рухнула? Шраму пришлось затратить немало усилий, чтобы поднять ее хотя бы на полметра и зафиксировать.
В конце коридора обнаружилась «жарка», в которой тлела парочка скрюченных трупов. Еще четыре дохлых зомбака обнаружилось на развилке между коридором и складскими помещениями. Клетки? Интересно, кого здесь держали?
Луч фонаря осветил еще один отпечаток ладони на стене.
По бетонной кишке подземелья заметалось отдаленное раздробленное эхо автоматной очереди.
— Ну все, мудак, я тебя нашел.
Следом за дробными раскатами послышался какой-то нечеловеческий гул, будто бы сотни глоток одновременно воззвали из глубин Преисподней. Аварийные лампы вспыхнули ослепительным светом и повзрывались, засыпав пол осколками. У Шрама закружилась голова. Он тяжело привалился к стене, ослепший и дезориентированный, все еще слыша отголоски воя и грохота. Через пару минут он пришел в себя и решительно зашагал дальше. В наступившей гробовой тишине собственные шаги показались каким-то похоронным набатом.
Следующий зал поразил своими размерами. В центре его находилась конструкция высотой метров семь или восемь, увенчанная огромной стеклянной капсулой. Внутри нее плавало нечто, очень похожее на человеческий мозг, только размером превосходящее в десятки раз. Окружался весь этот ужас гения научной мысли тремя этажами площадок, соединенных между собой крутыми железными лестницами. На каждом этаже свой пульт управления. Рубильники на всех трех были опущены вниз. Шрам добрался до самого верхнего, не встретив никого живого. Лишь дохлые зомбаки с уродливыми перекошенными мордами, да глаза в колбе с «мозгом» будто бы следили за ним черной бездной зрачков, заставляя невольно оглядываться и поводить спиной, стряхивая болезненное напряжение.
Все же не зря напрягался: трое живых кадавров брели по верхней площадке в направлении помещения с еще одним пультом управления. Винторез щелкнул трижды — этого оказалось достаточно, руки и глазомер не подвели. Он подбежал к корчившимся в конвульсиях телам и добил их из пистолета.
Меченый лежал рядом с пультом в глубоком обмороке. Рядом валялся автомат и слетевший с головы обруч пси-защиты.
— Долбаный ты урод…
Он сполз по дверному косяку и закурил, уставившись в потолок.
Резкая острая боль пронзила все тело. Меченый запрокинул голову и огласил своды подземного зала пронзительным криком.
— Заткнись, — Шрам кольнул его шприцом и, не дождавшись, когда подействует обезболивающее, снова взялся за нож.
— Ну не надо, пожалуйста. Давай потом, — он до хруста выгнул спину, пытаясь вырваться, но наемник держал его ногу так крепко, что и на сантиметр не сдвинешь, и, чтобы снова не завопить, закусил рукав.
О железный пол звякнула окровавленная пуля. Открытую рану обожгло новой порцией жгучей боли — Шрам, особо не церемонясь, залил ее водкой и принялся бинтовать. Потом навис над ним, выковырял из бронежилета еще пару застрявших пуль, разбередив притихшую было боль в перебитых ребрах.
— Херово?
— Угу.
— А вот нехуй было опять от меня убегать. Руку снорк погрыз, я так понимаю?
— Автомат «клина словил», — говорить было тоже больно. Но казалось, что, если замолчать, наемник снова начнет его мучить.
Шрам снова взялся за нож. Обошлось. Он всего лишь перерезал узелок на пропитанной кровью повязке, промыл укусы и забинтовал по новой. Потом извлек из аптечки еще одну ампулу и неумело надломил.
— От столбняка и прочего дерьма, — пояснил наемник, вонзив иглу прямо через ткань.
— Черт, теперь еще и жопа болит.
— Терпи, казак. Нашел Призрака?
— Нет. Только Васильева. Он в последней записи сказал, что Призрака «зацепило» излучением, и его пришлось бросить. Но среди убитых его нет. На нем должен быть какой-то уникальный костюм, так мне Сахаров сказал.
— Мне он тоже про костюм говорил. Да, «уникальных» не было. Значит здесь еще какие-то помещения есть. Видел справа лестницу?
— Угу.
— Пойду, осмотрюсь там. Если что, кричи.
Вскоре шаги Шрама стихли. Еще через несколько минут со стороны, откуда он ушел, послышалось короткое матерное ругательство. За ним последовал взрыв гранаты и частые пистолетные выстрелы.
Меченый тяжело поднялся, перезарядил автомат, и пошел следом, держась за стену. Пока до ступенек доковылял, все стихло. Пока втащился наверх, появился наемник собственной персоной. Какой-то радостно злой и весьма собой довольный.
— Пойдем, что-то покажу. Да иди уже сюда, — он закинул руку Меченого себе на плечо, заставив его зашипеть от новой боли, и поволок к дверному проему, откуда еще ощутимо несло свежей пороховой гарью. — Видал, красавец какой?
На местами отбитом кафельном полу распластался в луже собственной крови убитый контролер. Сталкер перевел взгляд дальше и увидел еще одно тело, облаченное в какую-то непривычного вида «зарю». Погиб человек, судя по всему, недавно. Быть может, дня два или три назад.
— Значит, Призрака тоже больше нет. Совсем чуть-чуть не успел до выхода. Почему у меня такое чувство, что я знал этого человека?
— Быть может, потому, что ты его действительно знал?
— Шрам, не трави душу, будь другом.
— Хм. Я попробую. Ладно, давай уже из этой жопы выбираться…
В коллекторе жили снорки. Немного, но, чтобы подпортить наемнику поднявшееся было настроение, хватило. Меченый бы с радостью ему помог, но он и на ногах-то держался с трудом, не говоря уже о том, чтобы поднять автомат.
— Да чтоб я так жил, как вы тут расплодились, — донесся из-за угла недовольный голос Шрама, за которым последовало несколько выстрелов. Ответом на его выкрик было лопотание зомбаков из соседнего туннеля. — Вот же ж развелось, утырков.
Выстрелы раздались дальше, потом стихли. Грузные шаги наемника приблизились, а вскоре появился он сам — средоточие суровости и недовольства всем и всеми.
— Мне кажется, или мы на шаг от грандиозного кипежа? — сталкер попытался улыбнуться, но получилось довольно уныло.
— Не кажется. Там тварь размером со шкаф выход перегородила, страшная, как твой дед с бодуна.
— Ты был знаком с моим дедом? — Меченый невольно засмеялся и скривился от боли.
— Ну должен же был кто-то тебя в детстве так напугать, что ты теперь ни хрена не боишься.
— А тебя кто напугал?
— Жизнь.
— Так и меня она, родимая. А деда моего не трожь.
— Какие будут предложения? Обычные пули ему — как комариные укусы. Я попробовал. А если гранатой, боюсь, как бы все тут не завалило к херам.
— Быть может, бронебойными попробовать? У меня есть. Только стрелять придется тебе.
— Доставай.
Шаги Шрама вновь отдалились. Меченый присел на засыпанный глиной пол и вытянул руки, греясь у небольшой «жарки». Заметавшееся через некоторое время под сводами коллектора эхо было совсем далеким. Судя по продолжительности звуков, Шрам израсходовал как минимум два магазина. Наступившая тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием аномалии, показалась сталкеру просто прекрасной. У него в голове крутились кое-какие мысли и предположения насчет наемника, хотелось их получше обдумать, но все время что-то мешало. Он явно был с ним раньше знаком, и явно не при самых лучших обстоятельствах. Помнит ли об этом сам Шрам? А, если да, то почему помогает?
— Не спать! Судя по звукам снаружи, завод «утюжат» из чего-то тяжелого. Возможно, даже ракетами. Лучше будет выбираться отсюда и валить подальше. Путь свободен.
— Что бы я без тебя делал?
— Крыс покормил.
Наемник потупил взор, не желая пересекаться взглядами, и протянул ему руку.
Бармен сгреб принесенные документы и положил на стойку ключ от гостевой комнаты.
— Мне нужно будет немного времени, чтобы с ними ознакомиться. Пока отдыхайте. Да, там Воронин просил зайти. По поводу спасенных ребят. И еще что-то хотел.
— Опять двадцать пять, — наемник привычно подхватил Меченого под локоть.
— Сходишь? Что-то мне нехорошо. Отлежаться бы…
— Схожу.
— Ты сам-то как? Я не ожидал, что ты так быстро очнешься. Даже глазам своим не поверил, когда тебя в лаборатории увидел.
— Помнишь, в «Сиянии», «А вот и Джонни!»? Вот и я также, непредсказуем и страшен, как бухарь с топором.
— И все время пытаешься меня рассмешить, — сталкер невольно зашипел и пошатнулся, слишком сильно наступив на больную ногу.
— Еще немного. Вот так, — наемник помог ему лечь.
— Ладно. Пойду к Воронину. Если что, к обеду не жди. И больше не убегай, будь человеком. Никуда твой Стрелок не денется, уж поверь моему профессиональному опыту.
— Точно?
— Железобетонно. Если что, отпишусь.
Воронин со своими людьми окопался не хуже Сидоровича, заняв огромный подвал на окраине заводского комплекса. Шраму они показались какими-то излишне чванливыми со своей военной выправкой и благой целью «защитить мир от заразы Зоны». Ему вообще было положить с высокой колокольни три кучи на все эти героические замашки и альтруистическую пропаганду, которая сутками лилась из раздолбанных репродукторов, мешая не только спать, но даже спокойно думать. Была б его воля, он бы эти репродукторы мигом заткнул, даже патронов не пожалел.
— Выкладывай, зачем пришел.
— Генерал, это тот самый. Я про него рассказывал, — пояснил сидевший в углу Пуля.
— Тот самый, значит. А второй где?
— Приболел. Отдыхает. Я ему передам. Бармен сказал, для нас есть работа.
— Значит так, наемник, за спасение моих людей большое человеческое спасибо. Ты бы не хотел еще раз помочь «Долгу»?
— Смотря в чем будет заключаться помощь. Если опять кого-то из плена отбить…
— На этот раз задача будет посложнее. Я хочу попросить выполнить одно дело лично для меня. Сейчас у нас идут территориальные боевые действия с группировкой «Свобода» и нам не хватает оружия помощнее, чем у нас сейчас есть. У анархистов есть несколько гранатометов «Бульдог-6». Если бы тебе удалось проникнуть на территорию их базы и выкрасть хотя бы один такой гранатомет, я бы щедро тебя наградил. Так как ты не в нашей группировке, то мог бы втереться в доверие к «Свободе» и при удачном раскладе спереть «Бульдог».
— Можно попробовать.
— На их базе тебе стоит поискать некоего Повара, он должен знать, где хранится гранатомет. Повар слаб на выпивку — попытайся его напоить и разговорить. Возьмешься?
— Так и быть. Берусь.
— И еще одно, напоследок. Полковник Череп со своими ребятами ослушались моего приказа и самовольно отправились штурмовать базу «Свободы». Самоубийцы, ну так и пусть получат сполна. Не вмешивайся.
— Вот так запросто бросаешь на произвол своих людей, генерал?
— Черепа уже давно пора было проучить. Это не твое дело. Лучше постарайся втереться в доверие к «Свободе» и раздобыть мне «Бульдог». Все остальное неважно.
— Как скажешь, товарищ начальник.
Шрам смерил глазами Воронина и направился к выходу. Видать, Череп чем-то очень сильно насолил лидеру «Долга». То ли подставу какую сотворил, то ли на его место метит. А может, и еще чего… Но раз генерал не желает об этом говорить, может, и правда, не стоит. В конце концов, он наемник, и получил конкретное задание. А там хоть трава не расти.
Он быстро миновал территорию заводского комплекса, на ходу набирая сообщение Меченому, чтоб не ждал и не волновался, и потопал в сторону Армейских складов. Подойдя к шлагбауму, он услышал звуки перестрелки и предпочел спрятаться и переждать.
— Допрыгались, анархисты поганые. С холма неспешно спустились трое «долговцев», попинали трупы «фрименов» и направились в сторону заброшенной фермы.
У Шрама тут же возник план, как он вотрется в доверие к «Свободе». Раз уж Воронину плевать на своих людей, то ему и подавно. Он аккуратно проследил за ними, сосчитал общее количество бойцов и направился в сторону базы.
После недолгого разговора у ворот его пропустили к Лукашу.
— Я видел отряд «Долга» на хуторе неподалеку от вашей базы, — начал Шрам. — Человек восемь, не меньше, хорошо вооружены.
— Блин, никак эти козлы не угомонятся, — всплеснул руками лидер «Свободы». Стоящие по бокам охранники в экзоскелетах синхронно кивнули, соглашаясь со своим боссом. — Подзаработать хочешь, наемник? Похвально. Вот и помоги с ними разобраться, раз такой сердобольный.
Лукаш отнюдь не глуп, раз почувствовал в происходящем какой-то подвох. Обычно наемники стараются особо не встревать в их конфронтацию.
— Можно и помочь. Мне от ваших «брачных игр» с «Долгом» не жарко и не холодно. Деньги не пахнут.
— Ну вот и славно, — и уже в рацию, — Макс, поднимай людей.
«Зеленые» вызвали у Шрама гораздо больше положительных эмоций, чем люди Воронина. Тут тебе и веселый тон, и взаимные подколки, и шутки-прибаутки ниже пояса. Другими словами, «свободовцы» были позитивными: более жизнерадостными, более человечными, более живыми. Даже жаль стало, если кто-то из них не вернется с этой вылазки. И кто сказал, что они здесь все поголовно наркоманы? Лично он не встретил на территории базы ни одного обдолбанного, и даже элементарно пьяного. А если и «расслабляются» после службы, то это уже никого не должно волновать. Каждый херит свою жизнь так, как хочет.
Хутор окружили быстро и скрытно. Военная подготовка у людей Макса не хуже «долговской». Сам командир залег на возвышенности и принялся шарить по территории через оптику СВУ. Переглянувшись с ним, наемник со всей возможной осторожностью двинул в сторону коровника и притаился за углом.
— Вперед! За Че!
Люди Черепа засуетились. Сарай, в котором они расположись, стал похож на разворошенный муравейник. Да и сами ослушавшиеся «долговцы» напоминали огромных черных муравьев. Сходства добавляли круглые линзы бронированных шлемов и вороненые трубки экзоскелетов, из-за которых их движения были лишены человеческой гибкости и подвижности. Каждый из них представлял из себя индивидуальную боевую единицу, эдакий маленький танк, оснащенный убойным автоматом «Гроза», да еще и с подствольным гранатометом.
«Свободовцы» имели перед ними лишь небольшое преимущество: легкая броня позволяла им гораздо быстрее перемещаться. Пока эти «ходячие танки» разворачивались, они быстро меняли позиции, поливая их огнем из скромных НАТОвских винтовок. Макс метко палил по противнику, но патронов калибра 7,62 было явно недостаточно, чтобы пробить мощные бронепластины «экзы».
Шрам, как и просил Воронин, до последнего старался не вмешиваться. Но после того, как третий «фримен» упал, заливая траву кровью, его терпению пришел конец. В подсумке у наемника лежало пять гранат — три обычные РГДшки и две осколочные. Подобравшись поближе к державшим оборону «долговцам», он зашвырнул в самую толпу сначала осколочную, потом обычную. Часть бойцов попыталась укрыться в коровнике и тут же об этом пожалела, когда через дыру в крыше им прилетела вторая осколочная граната.
Воодушевленные поддержкой, «свободные» усилили натиск.
Израсходовав гранаты, наемник достал «винторез» и присоединился к их огню, стараясь метить в самые слабые участки брони: шея, подмышки, внутренняя сторона бедра.
Вскоре с группой Черепа было покончено. Макс потерял двоих убитыми. Еще трое было ранено. В их числе был и сам командир, который хоть и получил сквозное ранение в правое плечо, но держался молодцом и бодро шутил, поддерживая своих порядком потрепанных, но не менее довольных бойцов.
— Вот это по-нашему. После такого и накатить не грех. Эх, еще бы красну девицу, да за пышну красу…
Напоить Повара оказалось делом несложным. А вот понять, о чем он лопочет, особенно, после второй бутылки — задача не для слабых духом. Шраму было бы гораздо проще изловить где-нибудь этого «повелителя сгущенки и быков в помидорах» и допросить с пристрастием, чем глушить с ним стаканами дешевое пойло и слушать истории, одна офигительнее другой.
— А вот я слышал… у вас какое-то крутое оружие есть… Вот бы взглянуть… хоть одним глазком…
— Ор-р-ружие… ик… Вот нож есть… Хочешь мой нож?
— Не-е-е… гранатомет…
— Гранатомет… был… потеряли… Пр-р-рикинь? Отшумели летние дожди-и-и… а мы что, все уже выпили?
— Есть еще бутылка.
— Да ты прям фокусник! Как у тебя ловко выходит. Р-р-раз, и еще!
— Да ты пей… у меня просто практики давно не было…
— Ну, чтобы все у всех… и никому за это… ик…
— Ты что, всю бутылку… того?
— Ого…
— А «бульдо-жек»?
— В деревне… там он лежит… ик… стр-р-рэнжерс ин зе найт…
Шрам и не помнил, когда так в последний раз нажирался. Однажды, еще в юности, они с пацанами утащили из подвала у деда одного из них пятилитровый бутыль самогона и распили его под закусь, состоявшую из жареных семечек и воды из-под колонки. Никакое наказание тогда даже и близко не лежало, в сравнении с тем, что он испытал на утро. Боль в избитой заднице ушла на десятый план, равно как и наставления отца и крики матери. Он и не знал, что собственное лицо может приобрести столь мертвенный бледно-синий оттенок.
После пьянки с Поваром он испытывал примерно то же самое, разве что, будучи взрослым, прекрасно понимая, что смерть ему не грозит, а все неприятные ощущения со временем пройдут, нужно лишь помочь организму справиться с отравлением. Он принял подходящие в таких случаях таблетки и без сожаления покинул столовую, пока «фримены» не узнали, что завтрака им сегодня не видать, равно, как, наверное, и обеда. И виной всему один залетный наемник, напоивший их кормильца в такие «щи», что он теперь хорошо, если к вечеру оклемается.
Добраться до деревни было делом нетрудным. Разобравшись с парочкой кровососов, он быстро отыскал нужную хату и подобрал валявшийся в подвале гранатомет. Больше на Милитари делать было нечего, и он поспешил обратно.
Сообщение от Меченого от прочитал уже добравшись до контролируемой «Долгом» территории.
«Ушел на Кордон для встречи с человеком, который может помочь в поисках интересующего нас объекта. Долго не буду. Обещаю».
— Засунь себе свои обещания знаешь, куда…
Шрам не стал ничего отвечать. Просто отнес Воронину честно «свистнутый» гранатомет, получил свою награду и отправился в бар. Там он узнал, что Меченый вернул ключ от комнаты еще рано утром, и что Бармен ознакомился с документами.
— Теперь дело осталось за малым — отключить «Выжигатель» и открыть дорогу к центру Зоны. Перед отправкой на «Радар» советую тщательно подготовиться. Твой друг обещал вернуться к вечеру. Крайний срок — завтра. Можешь пока отдохнуть.
— В морге отдохнем, — буркнул Шрам и ушел на улицу.
Он неспешно прошелся по территории завода и присел у костра рядом с травившими анекдоты одиночками. Их неспешный треп пролетал мимо ушей, равно как и все прочие звуки: треск горящих поленьев, шум ветра. Даже «долговская» пропаганда, лившаяся из раздолбанных до состояния ржавого ведра репродукторов, больше не раздражала, проносясь на периферии эдаким «белым шумом». Настроение испортилось катастрофически. И продолжало портиться.
Шансы догнать Меченого были. Но стоило ли опять с ним связываться? В последние несколько дней у наемника сложилось мнение, что сталкер начал что-то припоминать, и теперь больше не желает иметь с ним никаких дел. А он уже, было, начал привыкать к их странному союзу. Если так разобраться, врагами их сделал Лебедев.
Чуть ранее Шрам получал заказ на убийство сталкера по кличке Клык. Тогда он даже не предполагал, что этот человек состоял в группе Стрелка и был причастен к разгадке тайны Зоны. Очередная работа. Ничего личного.
Вдруг Меченый каким-то образом об этом узнал? Если так, то в свое оправдание он мог сказать лишь то, что ничего не знал. Но вряд ли сталкер станет его слушать.
Продолжение следует…
После…(Часть 3) тут
